Манекенщики

Сегодня можно жить по тайм-менеджменту, а завтра бросить все и укатить в неизвестном направлении пить текилу и охотиться за красивыми кадрами с рассветом. Для нас история, которая может, имеет шанс, логически привести к счастливому концу, он же «хэппи энд», рассматривается только в подозрительном свете, в сказочной ипостаси, как некая фантастическая теория, хаос, незадачливый вариант или невозможное стечение обстоятельств в данной альтернативе реальности; сущего, бытия, то есть.

Неизвестность порождает страх. Эта непостижимая ветка развития событий, с трудом может вписаться в понимание, в структуру совокупности приобретенного жизненного опыта, практики, намеченных целей, ожиданий, статистически спрогнозированной линии последовательных действий. Неизвестность сковывает и будит первобытные ощущения, расшатывающие привычную выученную модель поведения для конкретной ситуации, дезориентируя и лишая понимания дальнейших действий. Отсутствие плана – это потеря контроля. Неосведомленность в том, что будет дальше, незнание будущего – убеждение в собственном бессилии.

Точкой не возврата в подобной ситуации является принятие решения поступить на авось, попытаться выполнить действие, преследующую цель эксперимента, которая позволяет строить лишь теоретические модели исхода и последствий. Характер таких последствий непредсказуем. С психологической точки зрения такая попытка имеет лишь метафизическое свойство, которое ничего не определяет и не является рискованным предприятием с реальными последствиями физического свойства. Решение переживать или не переживать о нанесенных обидах в сущности никаким резонансом во внешней среде не отразится, но, с другой стороны, если напиться до упада, проверяя на прочность свой организм и пытаться заглушить это метафизическое ощущение, то можно, на**ен, и сдохнуть.

В нашем понимании, чувства и эмоции несут в себе только психологический характер, наши мысли не материальны, не способны обрести форму, размер, или какое бы то ни было другое физическое состояние, с помощью которого мы могли бы их осязать, видеть, слышать, обонять. В нашем подсознании хранится база пережитых событий, за воспроизведением в памяти, которых нейронные связи обрастают сигналами и датчиками для более подробной передачи «картинки» – «картинки» прошлого. Как будто это магнитная игла перескакивает по дорожкам пластинки, и вновь и вновь транслирует наши чувства и эмоции в определенный промежуток времени. Иногда пластинку заедает. С физической точки зрения, то бишь, я бы назвал это, с точки зрения обретения смысла, все иначе. Скейтборд вовсе не предназначен для того, чтобы полететь в космос. И если предпринять попытку, то скорей всего, она не увенчается успехом. Но, опять же, а вдруг? Согласно статистическим данным, цифрам которые появляются в ходе эксперимента, мы можем с точностью, до ста процентов сказать, что скейтборд не взлетел ни в одном из проделанных опытов. Это убеждает нас в невозможности полета скейтборда в космос. Увы! Вот так! Факты могильной плитой придавили нас в землю, в том числе и скейт, который, до сих пор, едет назад и вперед, стоит на месте, лежит на асфальте, блестит на солнце, но ни в какую не собирается отправляться в какое бы то ни было космическое путешествие. Хуже то, что у него не получается подняться даже на сантиметр над землей.

И вот мы начинаем оборудовать скейтборд реактивным двигателем, кабиной для пилотов, крыльями, топливными баками и прочей х***ью. Появляется надежда, что скейтборд все-таки взлетит. График статистики уже не похож на прямую линию. Образуется новый полигон для экспериментов в неизвестности.

Чтобы достичь успеха в любых наших намерениях, мне кажется, наше сознание нужно оборудовать таким же образом: допустить спонтанность, проигнорировать здравый смысл и статистические расчеты, и отправиться на скейтборде в космос, полетать с китами, а потом найти планету бутербродов с шоколадным маслом и со сгущенкой сверху».

– Эй, Енек, у тебя есть зажигалка?

Сумасшедший парень по имени Енек спал. Когда он услышал, что кто-то его окликает, он моментально открыл глаза и уставился в окно. Но, кроме зеленой луны сквозь узоры на прозрачных занавесках, он больше ничего не увидел.

– …Енек?

Полусонный человек посмотрел в темноту, откуда доносился голос и, напрягая все свое психованное зрение, на которое только был способен, приглянулся к силуэту сосуда, самостоятельно парившего в воздухе. Он обомлел, и хотел было закричать – предупредить врачей о том, что у него снова галлюцинации и приступ его сумасшествия обостряется. Еще чуть-чуть, как прикинул Енек, и через окно в их палату припаркуется космический корабль с инопланетянами и, выйдя оттуда, они скажут ему: