Манекенщики

С немаловажным видом к парочке подошел всеми печально известный бармен и начал прибирать стол. Потом поставил перед Цуке стаканчик свеженького киселя, а перед байкером новую бутылку пива, и поспешил удалиться.

– Люди без угрызения совести смели ставить памятники убийцам – вот до чего все доходит. Френсис Дрейк, Роббер Сюркуф, и еще какой-то х**н из двадцать первого века, не помню его имени, тому блестящие примеры. Знаешь, – рассказывал убийца, – из кожи и скелетов этих трупов делают потом манекены. То есть, идешь ты по Торговому Центру, смотришь на витрины, а оттуда, этот мертвец с заклеенной челюстью, в безвкусных шмотках, обвешанный блестящей бесполезной х**нотенью, которую нужно продать, безжизненными глазами на тебя пялится. Да при этом выглядит он так, – герой скривил лицо и высунул язык, – как будто он сейчас пойдет отрываться с девахами. А-ха-ха-ха… – байкер постучал ладонью по столу, как это делали пьяные ирландцы в одном довоенном фильме, и опрокинул бутылку залпом, – никогда не забуду первые впечатления от этого места. Иду вдоль витрин с этими манекенами и собственными глазами вижу, как какие-то чудища с волосатыми щупальцами и лоснящимися кусками гнилья по всему телу стоят и фотоклонируются около этого чуда фэшн-индустрии. Черт побери! Думаю, как же эти существа оказались на Островах Большой Надежды? Стоят тут и губы в трубочку вытягивают в объектив фотоклонитора, убогие твари. А манекенщикам выдают специальные очки. Ну, вот я в них. Потом снимаю и вижу, что стоят это довольно симпатичные сексуальные принцесски. Надеваю – опять монстры, снимаю – принцесски. Думаю, не был бы так занят, сейчас подзаработал бы на них деньжат. Они, ведь, знали, что это трупешник. Вечно в этом Торговом Центре ошиваются тупые ублюдки с зашкаливающей деградацией личности, не зная чем себя занять. Думают, там манна небесная, потому что можно самоутверждаться за счет обслуживающего персонала. А в голове у них только одно: чем бы брюхо набить и чего поглазеть. Работники Корпорации бесплатно паркуют там свои тачки и чувствуют себя привилегированным сословием. Повсюду мамаши со своими ушлепками, всем своим видом демонстрирующие какой они совершили подвиг, когда рожали их. Еще там торгуют скользким полом, вычурной одеждой поддельных брендов, воздухом и неудобной обувью, – потребитель пива вытащил пачку «Канберры» и задымил, – нельзя прожить эту жизнь и совсем ничего не сделать! Ты же дышишь «36-8-5», ходишь по земле, жрешь, мать его, пьешь!

– Поздравляю, Кенг. Ты выбрал работу с философской подоплекой. В вентиляционщики не думал вернуться?

– Эй, бармен, можно моему приятелю в синюю блевотину подлить текилы?

Бывший «вентиляционщик», или кем его там назвали, ухмыльнулся и медленно освободил еще некоторую часть хмельной жидкости из бутылки, с таким довольным выражением лица, словно жизнь удалась.

– Меня раздражают эти манекенщики. И как только местной власти пришло такое в голову.

– Все правильно, – рассказчик ловко откупорил вторую бутылочку и с не меньшим наслаждением отпил, – зачем человеку жить, если он не двигает цивилизацию? Для себя?

– Ну, знаешь ли, никто не обязан заниматься совершенствованием мира, – Цуке откинулся на стуле и опять cплюнул.

– Ну, тогда пусть эти «никто» и не пользуются его благами, – подытожил байкер, взмахнув рукой, в которой держал бутылку.

– Черт побери! Кенг, да неужели?

– Именно поэтому мы строили нашу цивилизацию такими медленными темпами. Все слишком были заняты всякой тупой е**тней.

Глаза паренька сузились, а уродливое лицо ехидно исказилось.

– Меня все подстегивает поинтересоваться у тебя, Кенг, кем ты себя, твою мать, возомнил?

– **Еновым богом! – буркнул байкер, – вот что я тебе скажу, – медленно начал он говорить, и вытянул указательный палец руки, в которой была бутылка в сторону своего обеспокоенного чем-то собеседника, а потом принялся ею дирижировать, – мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.

– Ну, наконец-то, а то я начал думать, что ты позвал меня в дыру за две с половиной тысячи километров от цивилизации только для того, чтобы по бухать. Какое дело у тебя ко мне? – и любопытный Цуке глотнул синей блевотины, предварительно зажав пальцами нос.

Он вспомнил, как во время телефонного разговора Кенг был взбудоражен.

– А чего ты такой странный весь вечер: лицо перекошено, голос охрипший. Сидишь как на Страшном Суде?

Цуке принял заправскую позу: выпрямил спину, не без самодовольства поднял подбородок. Только все равно оставался нелепым.

– Будь другом, скажи Операционисту, что я хочу личную встречу.

Цуке сначал хотел было засмеяться, но вместо этого поправил свой воротник с важным видом, и спросил, с какой целью это нужно байкеру потому, как для президента мафии нужен очень весомый повод.

– О чем ты говоришь, господи? – с язвительной усмешкой произнес мужчина, – никогда такого не было, Цуке!

– С того «никогда» прошло много времени.