Манекен Футерфаса

Дело, видите ли, в следующем. На днях случилось со мною пренеприятное событие. Я, некоторым образом, проиграл в макао очень крупную сумму. С другой стороны, я имею богатого родственника. Отвратительный старик крайне сухого и неблагосклонного ха­рактера. Так вот, я и надеюсь поправить свои путем насильственного одолжения у него некоторого количества денежных знаков.

Урио Футерфас лукаво сощурился и хи­хикнул.

обладаю несколько боязливым ха­рактером, — продолжал Жаба, вспоминая, что он все еще стоит на коленях, и поспешно вскакивая, — и именно поэтому я и обратил­ся, некоторым образом, за вашей помощью.

Футерфас, задумчиво вертя аршин в ру­ках, внимательно осматривал фигуру Жабы.

Что же, — сказал он, подходя к Жабе поближе, я вам помогу. Отчего же не по­мочь такому прекрасному молодому челове­ку. Но позвольте вам заметить: я не совсем тот, за кого вы меня принимаете. Отчасти вам был нужен, по-видимому, черт, а я портной Футерфас, не больше.

Жаба обиделся.

—     Как, — закричал он, хватая портного за плечо, — как вы смеете? Мне был нужен на­стоящий, всамделишный черт, а проклятая хиромантка мне какого-то портняжку вы­звала.

—    Послушайте старого Футерфаса, — ска­зал портной, — старый Футерфас не посовету­ет плохо, что вы!

—    Что вы мне можете посоветовать? — спросил Жаба с презрением.

—     Вы проиграли деньги, — сказал порт­ной. — Отлично, я дам вам сколько угодно денег. Оставьте вашего дядю в покое, он тут ни при чем совершенно.

—     Вы мне дадите денег?

—     Я дам вам все, что вы захотите.

—     А что же вы за это от меня потребуете?

—     Эге, — закричал портной с восторгом, — это-таки действительно вопрос. Что я от вас потребую? Я потребую совершенные пустяки. Я, знаете ли, портной. И настоящий портной, не то что теперешние бездельники. Я главным образом работаю на того, кого вы хотели се­годня увидеть. Но вот в чем дело: до сих пор я работал без манекена.

—    А при чем тут я? — хмуро спросил Жаба.

—     Не то чтобы при чем, — сказал Футер­фас, — видите ли, обычно всегда продают ду­шу или что-нибудь там другое. Но это все пу­стяки. Ни к чему мне ваша душа, если я бедный портной и просто хочу облегчить себе работу? Другое дело, бы вы сами, вашею, , физической стороной мне услужили. А деньги — это пустяки. Вы послужите у меня год-два, и у вас будет сколько угодно денег. Пожалуйста.

— Я еще не совсем сошел с ума, — сказал Жаба. ■ Чем вы мне докажете, что у меня бу­сколько угодно денег?

— Мы напишем контракт, — закричал Футерфас. — Что вы? Разве можно такое дело решать без контракта? У меня уже готов контракт, нужно только вписать имя и фа­милию.

Жаба задумался. Портной сунул ему в ру­ки бумагу и, пока тот читал, сантиметром в секунду измерил длину ноги и ширину талии.

—   Черт с вами, пишите, — сказал Жаба, — имя: Гавриил, фамилия: Жаба.

Портной вписал имя и фамилию и дал ка­рандаш Жабе.

—   Подписывайтесь, — сказал он, смотря на студента с удовольствием.

Студент подписал.

В то же мгновение он почувствовал, что левая рука у него одеревенела. Он попытался шевельнуть ею, но в эту секунду одеревенела и правая.

Он хотел закричать, но с ужасом понял, что не может шевельнуть губами.

Собрав последние силы, он метнулся к двери, туловищем прикрыл ее за собою и, по­качивая деревянным телом, побежал вниз по лестнице.

— Стойте! — кричал Футерфас. — Верни­тесь! Еще одна минута! Подождите!

Он побежал было за Жабой, но, вспомнив, что оставил крылья в прихожей, вернулся. Когда же, с крыльями под мышкой, он вновь спустился по лестнице, Жаба завернул за угол и скрылся.

IV

— Хо, хо, хо! Хватай его за ногу! Петька, лови! Гражданин, посторонитесь! Куда он ис­чез? Хо, хэ, хи! Ловите, ловите!

Но поймать Жабу не могли. С самого ран­него утра, с того часа, когда охтинские хо­зяйки отправляются на базар и дворники за­метают улицы, заметили деревянного студен­та на живых ногах.

Самой первой подняла крик баба, катив­шая на базар тележку с овощами. Жаба нале­тел на нее, опрокинул тележку, разорвал юбку, наступил на ее конец и побежал дальше. Казалось, что вся сила, которою он раньше владел, перебралась в ноги.

Крики и отчаянный гомон преследова­ли его. Мальчишки орали, как бешеные, подкатывались  под самые ноги, бросались

—   Хо, хо, хо! Лови его! Фигура! Лови фи­гуру! Деревянный! Кто деревянный? Милиционера! Милиционера!

Жаба пробежал Охтинский мост и остановился, пытаясь обернуться. Но тут милицио­нер схватил его за руку.

— Гражданин призрак, — сказал с полной серьезностью милиционер, — будьте добры назвать ваше имя и фамилию. В противящемся случае пожалуйте в комиссариат.

Гражданин призрак равнодушно покачи­вался, не давая себе труда ответить на столь серьезно поставленный вопрос.

Толпа, сперва в почтительном молчании следившая за разговором милиционера с Жа­бой, снова начала приходить в некоторое вол­нение. Оно усилилось, когда через толпу, кри­ча, стал пробираться какой-то старый еврей с аршином в руках и двумя огромными крылья­ми под мышкой.