Манекен

Фома и Бейдеман 8 приехали к квартире Фомы и словно агенты оборачиваясь, идут к подъезду. Пока они поднимались к квартире, Фома в темноте увидел человеческий силуэт и начал строить теории и они резко ускорили свой шаг и руки Фомы покрылись тремором и кое как он открыл дверь и резко ее захлопнул и закрыл всеми возможными способами и Бабушка Фомы – Людмила Тимирязева испугалась Восьмого, как будто перед ней стоял то ли призрак, то ли оживший мертвец, Фома попросил Бабушку позаботиться о нем, никому не открывать дверь, а сам отправится за правдой, на что Бабушка возразила, что его могут ограбить или украсть в такое время, и заставила его остаться дома но Фома просто поцеловал бабушку в щеку и ушел надев кепку, подняв воротник бежевой джинсовой куртки.

Восьмой и Бабушка, остались один на один на кухне, перед ними пробежал перекати поле и она перекрестилась, встала из-за стола и достала из холодильника Щи, налила в тарелку и разогрела. Пока суп разогревается, она начала расспрашивать Восьмого прямо как Фома, и на все вопросы Восьмой ответил “Вы все узнаете из статьи вашего Внука” суп разогрелся, Восьмой принялся его есть, закусывая Бородинским Хлебом и Людмила стала менее холодной по отношению к Восьмому, спросила как его зовут, на что Восьмой ответил что у него нету имени, точнее он его забыл, но Фома его называет Бейдеманом и Бабушка сказала, что не красиво называть человека по фамилии, особенно по такой, и дала ему самое простое имя Иван – Иван Бейдеман.

Восьмой был не против насчет такого имени но ему привычнее Восьмой. Он быстро съел суп и все еще был голоден, и Людмила достала котлеты, которые сама готовила и Блины из картофельного пюре. Восьмой их начал быстро есть, его лицо стало куда живее и сам он стал живее, от такого шведского стола его начало клонить в сон и Людмила его уложила на кровать Фомы, и он уснул.

Тем временем, Фома приехал к полигону и идет в сторону леса, он старается скрываться в темноте леса, он увидел что весь полигон закрыть стенами и Фома удивился насколько тут большие стены, они занимают чуть ли не весь лес, чтобы пробраться на полигон нужно пройти через трубу канализации, но какой идиот это будет делать и он решил забраться на дерево, но это было бесполезно, он даже забор перепрыгнуть не может, а тут целая сосна, Фома не был пессимистом и решил пойти на крайние меры и он решил прыгнуть в грузовик с будущими манекенами но увидел там солдат и принялся думать.

Недолго думая он вспомнил, что он Журналист и решил пройти на полигон под предлогом взять интервью у Дмитрия Лебедева, он поехал к блокпосту и сказал что приехал взять интервью у Дмитрия Лебедева, на что получил ответ – его нет. Фома решил не портить репутацию и приехать утром и уехал. Он долго обдумывал, вдруг он не успеет, вдруг все тела уже исчезнут и я просто так приеду…Может мне спрятаться? Точно ты прав Фома, надо спрятаться. С этой мыслью он поехал домой.

Фома приехал домой, и на своей кровати увидел Бейдемана 8, он был весь в поту и его пальцы стучали по запястью, его губы трескались словно вафельный лёд, в голове Восьмого была лужа крови в которой он сидел на коленях, его руки был истерзаны словно серпом рвали его ладони, за ним были стены из трупов манекенов и он чувствовал, что это его вина в их смерти, он просил их умирать за него, потому что он боялся умирать, и им терять было нечего, они шли на линию смерти и умирали от рук Восьмого, пока он сидел и слушал их крики и стоны.

Фома включил свет, дал воды Восьмому, он смотрел на Фому словно на льва, который загнал антилопу в угол и готов растерзать его на мелкие кусочки но силуэт Фомы восстановился и Восьмой выпил воды и вытер лицо и снова попытался уснуть.

Наступило раковое утро и Фома отправился на Полигон и Восьмой хоть и недолго знал его, но он переживал за него как его Бабушка и Восьмой думал чем заняться и решил погулять и посидеть у пруда и покормить толстых зимних уток и он взял деньги но в чем он пойдет? Бабушка Фомы нарядила его в синие джинсы, бежевый колючий свитер, и единственная обувь была это Валенки, которые он без отказано надел, и меховую ушанку, перчатки с зимним узором, из верхней одежды было только пальто Фомы, которое было ему большое, но Людмила его оставила на вырост а Восьмому он был в самый раз и он уже собрался идти, как Людмила закрутила его шею зеленым шарфом и затянула потуже, Восьмой отправился гулять.