Маме – мечтательнице, как я (ЛП)

– Уехал? – я не понимала слово.

– Мне жаль, Финикс.

Я уткнулась лицом в ладони. Кэллам избегал меня две недели. Он позволил мне возглавить последний поход сезона. И уехал, не сказав ни слова? Не объяснив, почему?

– Уехал, – сказала я под нос, надеясь, что скорее смирюсь и пойду дальше. – Почему? – пальцы впились в кожу головы.

– Почему он уехал? – Бен подошел ближе, но явно не знал, что делать: похлопать меня по плечу или предложить взять себя в руки.

Я покачала головой.

– Почему он назначил меня на последний поход по горе?

Я заметила краем глаза, как Бен пожал плечами.

– Потому что ты заслужила его доверие.

Я не знала, что сказать. Что думать. Что делать.

– Ты будешь в порядке? Через несколько минут отдыхающие соберутся для похода.

Я моргнула пару раз и встала. Улыбка была на месте, когда я повернулась к Бену.

– Я буду в полном порядке.

Он просиял, указал на лужайку.

– Тогда вперед.

Я почти выбежала из столовой, вдохнула свежий воздух, словно годами была заперта в затхлом влажном подземелье.

Благодаря прохладному утру, я была в ботинках, а не сандалиях, так что нужно было только взять рюкзак в амбаре и наполнить пару бутылок.

Несколько туристов уже ждали на лужайке, когда я пришла с рюкзаком. Я проверила его дважды, чтобы там было все, что нужно на всякий случай… а потом проверила еще раз.

Пришли все четырнадцать ребят. Я заставила всех проверить воду, ботинки, лямки сумок, обошла их, пожимая руки и давая им пять. Я не просто научилась у Кэллама вести группу в поход, я узнала, как сделать так, чтобы им понравилось.

Я присела и проверила свои шнурки перед отправлением. Три мили вверх, три – вниз. Я должна была нервничать. Это было первое занятие не в столовой за недели. Последний поход лета. Катастрофа была в прошлый раз, когда я была в ответе за группу туристов.

Я не нервничала. Это было что–то еще. Что–то другое, новое, и я не могла его назвать. Уверенность? Смелость? Не совсем так. Близко, но нет.

Я знала путь. Знала, что нужно идти по нему. Знала, что все будет в порядке. Знала, что справлюсь, если что–то будет не так. Я знала, что мы дойдем до конца.

– Готовы? – я встала перед отдыхающими и ждала, пока привлеку их внимание. – Мы будем держаться вместе и работать вместе. Есть вопросы?

Один из старших в группе поднял руку. Он улыбался.

– Насчет вместе…

Все рассмеялись.

– Вместе. Это наш ритм сегодня.

Я сосчитала их еще раз, посмотрела в сторону тропы. Я проверяла темп, ребят за собой каждую минуту. Я проверяла, чтобы на тропе не было камней и корней. И так продолжала. Я знала, что делала. Меня учил лучший.

Кэллам. Я не могла не думать о нем, особенно в такой день, пока вела последний поход сезона, как мы делали с ним в первый день. Без него я не была слабее. Я сосредоточилась на нем в своей жизни, и это делало меня сильнее.

Я была не слабее из–за Кэллама О’Коннора. Я была сильнее.

Я сосредоточилась на походе и поднималась все выше с каждым шагом.

ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ

Я это сделала. Четырнадцать человек безопасно дошли до вершины. Четырнадцать безопасно спустились. Один вожатый тоже справился.

Последний поход лета закончился, чемоданы были собраны, и амбары были заперты. Лето кончилось. Почти.

Я была бы рада пропустить церемонию палочек, но остальные в семье Эйнсворс настояли, и мне пришлось согласиться. Я бы лучше провела ночь на пляже у озера, глядя на звезды, но они решили идти на церемонию. Только мне не хотелось при всех делиться откровениями и бросать палку в общий костер.

– Идем. Будет интересно, – папа ткнул меня локтем, мы нашли место в кольце отдыхающих. Костер не отличался от тех, к которым мы приходили за эти месяцы.

– Это как посмотреть, и, как по мне, это издевательство, – я ткнула его в ответ.

Мама развернула для нас одеяло. Она даже взяла мешок с попкорном и лакрицей. Мы не были в кино, но я ценила ее старания для нас. Гарри рухнул на одеяло, ворча. Он хотел на церемонию, но ворчал уже пару недель из–за другого. И в последнюю ночь ворчание побило все рекорды.

– Мое запястье в порядке. Врачи просто портят мне жизнь.

– Следующим летом, – я присела рядом с Гарри. Папа с мамой устали утешать его. – Ты подрастешь, сможешь забраться на дерево, и твое запястье будет в порядке. Год пролетит быстро.

– Нет. Он будет тянуться, – Гарри рвал траву здоровой рукой и смотрел на бинты на запястье так, словно они были виноваты во всем.

– Гарри, он пролетит. Обещаю, – я коснулась его плеча, но он тряхнул мою руку.

– Нет.

Я вздохнула, слов больше не было. Я знала, что он хотел полазать по веревкам, но вел себя так, словно это было жизненно необходимо. Я еще не видела его таким расстроенным, так не было, даже когда он узнал, что мы оставим свой дом и поменяем школы. Видимо, это было его мечтой, и он не достиг ее. То, чего он хотел больше всего, но не получил.

Я знала чувство.

И пока я думала, как его подбодрить, Бен прошел к костру. Ночь была холодной, все оделись теплее, кроме него. Он все еще был в футболке лагеря и шортах цвета хаки. Мне было холодно на него смотреть, и я плотнее укуталась в кофту.