Маме – мечтательнице, как я (ЛП)

Я заерзала на скамье, словно меня застали за чем–то непристойным на столе. Кэллам закончил то, что он читал или пытался читать, и постучал по справочнику.

– Ночная учеба.

Наоми пожала плечами.

– Если захочешь заняться другим, хоть раз... – она смотрела на Кэллама, – мы собираемся в город, чтобы развлечься.

– Просто адски весело, но я – пас. Не горюйте без меня, – Кэллам помахал и вернулся к учебнику.

– Не знаю, почему я спрашиваю, – Наоми переглянулась со мной и помахала мне. – А ты, Финикс? Этан еще не определился, так что ты можешь оказаться с ним в компании или без него.

– Спасибо, но у меня тоже учеба, – я улыбнулась в ее сторону. Мне нравилась Наоми. Она явно знала, чего хотела, и не извинялась за это. – Повеселитесь.

Она застонала так, что умолкла лягушка неподалеку.

– Вы – пара зануд.

– Я предпочитаю термин «разумный», а не «зануда». Я веселюсь размеренно, порциями. Так я не пропаду раньше отведенного срока, – Кэллам перевернул страницу с каменным лицом.

В этот раз я покачала головой Наоми.

– Похоже, мне пора, – она подмигнула мне и пошла по дорожке из гравия с хрустом к машинам персонала. Она была на каблуках, ногти, скорее всего, были свежевыкрашенными – она на самом деле собиралась развлекаться.

Только Наоми из всех вожатых пыталась как–то привлечь Кэллама к другим. Я не знала, была ли она заботливой, или плохо понимала намеки. Может, имела место тайная влюбленность. Кэллам бывал странным, но для девушек он оставался красивым, безразличным и доступным.

Я решила проверить теорию с тайной влюбленностью.

– Вы с Наоми были... – я кашлянула, стараясь выглядеть естественно. – Вы с ней встречались... или что–то еще?

Или что–то еще? Серьезно, Финикс? Хорошо, что я собиралась готовиться и к экзамену по языку, потому что с ним явно появились проблемы.

Кэллам, судя по виду, повторял этот вопрос в голове. Сначала он растерялся. А потом смятение стало удивлением.

– Что? Нет, – он покачал головой. – Конечно, нет.

– Почему ты ведешь себя так, словно свидание с Наоми – высшее наказание? – спросила я, пряча улыбку.

– Не выдумывай. Я не говорил, что она не стоит свиданий. Просто она не подходит для меня, – Кэллам помахал карандашом, будто был против меня.

– Почему?

– Потому что мы работаем вместе, – он перевернул еще страницу и пожал плечами. – И я стараюсь избегать сложностей, а девушки их приносят, – он оторвал взгляд от книги. – А ты? Нашла кого–то здесь или дома, достойного свиданий?

Я напряглась на миг. Я не знала, совпадали ли у нас мотивы насчет этого вопроса – понять, доступен или недоступен другой человек.

Я пришла в себя и пожала плечами.

– С недавних пор моя политика схожа с твоей.

– Почему с недавних пор? – спросил он. – Если из–за Этана, можешь не объяснять.

– Это не из–за Этана.

– Тогда кто виноват в изменившейся политике свиданий? – Кэллам пытался сделать вид, что учился, но его взгляд не двигался по странице.

– О, после того, как я застала парня с другой. Было бы неудобно для него сначала порвать со мной, да?

Кэллам хмыкнул и покачал головой.

– Какой дурак, – он стиснул зубы, а потом кулаки. – Твои проблемы с доверием становятся понятнее, чем больше я узнаю тебя.

Я скривилась, не зная, как это воспринимать.

– Ура?

Я вернулась к книгам, сделала вид, что параграф про колонии был интересным в одиннадцать ночи, когда я сидела напротив единственного парня на планете, ради которого я пересмотрела бы свою политику не усложнять жизнь.

На бумаге он считался моим боссом, и летние романы ни к чему не приводили. И я знала, что не стоило искать новые отношения, когда недавно разорвала прошлые. Я знала, что он был вспыльчивым, а то и непредсказуемым. Он во многом раздражал меня, но и я с ним так поступала.

Но в тот миг, пока я сидела напротив него и притворялась, что учусь, я не думала о причинах, что мешали нам встречаться.

Я думала о поводах сделать это.

Я потянулась к чашке с кофе одновременно с ним. Наши пальцы поймали не ручки кружек, а переплелись между собой. Я застыла, не зная, что делать. Пусть он решает. Он мог отстраниться, мог продолжить держать меня за пальцы. Пусть он решает. Мне нужно знать. Я, как мне казалось, проявляла симпатию к нему. Он ничего не выдавал.

Пора было узнать, чувствовал ли Кэллам ко мне что–нибудь.

Сначала он застыл, как я, но через миг его лицо оттаяло, и он продолжил чтение. Он не убрал пальцы от моих.

Я пыталась учить дальше, пыталась. Но как мне сосредоточиться на истории на странице, когда я не могла понять даже первое предложение? Как мне учиться, когда мы держимся за руки... точнее, за пальцы?

Подушечки его пальцев были шершавыми, такими на вид казались и его ладони, но по бокам пальцы были нежными и гладкими. Я посмотрела на наши ладони, его пальцы казались вдвое больше моих, и это хорошо, ведь я не любила мелкие ладони. Его кожа была теплой, но не обжигала. Я словно прижимала ладонь к чистому одеялу, что только что вытащили из сушилки.

– Ты знаешь, что уже не тренируешь меня? – сказала я, поняв, что поучиться этой ночью не выйдет. Особенно, если мы продолжим держаться за пальцы. – Если ты переживал из–за этого.