Малышка и Карлссон-2, или «Пища, молчать!»

Поужинав, Катя вернулась в спальню и увидела, как Лейка что-то прячет. Когда Катя вошла, Лейка поспешно выдернула руку из-под кровати. И тут же ухватилась за коньяк.

– Будешь?

Катя помотала головой.

– И тебе тоже хватит,– сказала она.

– Я стресс лечу! – заявила порядочно захмелевшая Лейка.– Ты представь каково это – всю ночь с тремя отморозками!

– Они ведь ничего тебе не сделали,– заметила Катя.

– Но могли! Реально могли! Целую ночь я была в их власти! Ты хоть понимаешь, каково чувствовать себя полностью беспомощной?!

На экране телевизора кого-то сосредоточенно пинали ногами. Пинали так долго, что пинаемому это наконец надоело. Он вскочил, раскидал пинателей и дал деру. Пинатели, естественно, бросились за ним.

– Какую чушь ты смотришь,– сказала Катя.

Лейка не ответила. Вид у нее был подозрительный, какой-то слишком самодовольный.

– Всё, хватит! – Катя отняла у подруги бутылку и рюмку, выключила телевизор.– Будем спать!

– Бездушная ты, Катька,– бормотала Лейка.– Я, можно сказать, едва не умерла, а ты – никакого сострадания.

Катя лежала на спине и молчала. Она понимала: Лейке хочется, чтобы ее жалели, сочувствовали… Но у Кати не было сил оказывать психологическую помощь. Ей и самой поддержка не помешала бы.

– Хватит жаловаться,– устало сказала она, закрывая глаза.– Все кончилось. Давай спать.

– Какая ты черствая, Катька!

– Лейка, ну пожалуйста…

Лейка еще немного поворчала насчет Катиного равнодушия, но видя, что подруга не реагирует, заткнулась. Несколько минут она вертелась в кровати, устраиваясь поудобнее, взбила подушку, намотала на себя одеяло наподобие кокона…

Катя лежала и терпеливо ждала, когда подруга угомонится. Ей никак не засыпалось. Стоило закрыть глаза, как уши наполнялись грохотом падающей двери, потусторонним воем баньши, а в глазах мелькали вспышки выстрелов.

Через несколько минут из темноты донесся Лейкин голос:

– Кать, а тролли когда уезжают?

– Завтра.

– Как – завтра? – Лейка резко села в кровати и снова включила свет.– А как же мы?! Вдруг те бандиты за нами вернутся?

– Они не вернутся,– с раздражением отворачиваясь от лампы, ответила Катя.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю.

– А тот призрак? Кать, как же с ним?

Катя ответила не сразу. Она просто не знала, что сказать Лейке. Объяснить, что баньши в первую очередь интересует сама Катя? Но ведь так было и раньше, а украли все равно Лейку.

– Подумаешь, призрак,– в конце концов проворчала Катя.– Он же только плачет.

– Ничего себе «только»! Да от этого плача поседеть можно! Как вспомню эти жуткие звуки…

– Купи затычки для ушей,– посоветовала Катя, привстала, перегнулась через Лейку и, решительно протянув руку, выключила свет.

Лейка в темноте тяжко вздохнула.

– Одно утешение,– сказала она,– что нас есть кому защищать.

Она спустила руку под кровать и поскребла ноготками по полу. Через мгновение под кроватью послышалось шебуршание, в темноте вспыхнули два огонька, и над девушками возникла удлиненная голова Хищника.

– Ой! – изумилась Катя.– А этот откуда здесь взялся?

– Пришел,– ответила Лейка.– Пока ты плескалась. Я его мясом покормила. Ему тут нравится.

Катя испытала укол зависти. Ох уж эта Лейка! Сначала Карлссона привадила, потом Хищника.

– Я надеюсь, хоть с ним ты не спишь? – язвительно осведомилась Катя.

– С ним? Ты с ума сошла! Хотя… мысль интересная. Шучу, шучу! – воскликнула она, увидев, что Катя готова воспринять ее слова всерьез.

Хищник проворчал что-то по-шведски, толкнулся мордой в Катину руку.

– Он говорит: «Не надо сердиться. Тебе нельзя сердиться, большая госпожа». Это ты – «большая госпожа»! – Лейка хихикнула.– Такая больша-ая! Метр с панамкой!

– Сейчас как тресну! – предупредила Катя.

Но злиться перестала, и Лейка это почувствовала.

– Ты в детстве монстров боялась? – спросила она.– Знаешь, которые живут под кроватью, в шкафу, а по ночам вылезают? Я одно время ужасно боялась. А потом придумала, как справляться со страхом. Знаешь как? Димке бы понравилось как психологу. Прикинь, я вообразила, что эти монстры мне служат. А я их хозяйка. Здорово, да?

– Здорово,– рассеянно сказала Катя.

Она думала о баньши.

Точнее, о Селгарине.

– Как это, наверно, ужасно – стать призраком,– задумчиво проговорила она.– Особенно эльфу…

– Да уж,– подхватила Лейка.– Представляю, как ему хреново. Был красивый богатый мужик, а стал каким-то уродом белоглазым. Из-за этого он и плачет.

– Думаешь?

– Сто процентов. Мне его, честно говоря, не жалко. Сам виноват.

– Селгарин не виноват,– тихо возразила Катя.

Вспомнив историю о двух сидах, которую ей рассказала троллиха, она добавила:

– Он ведь пострадал из-за любви. Любви к этому Ротгару.

– Ну да,– хмыкнула в темноте Лейка.– Влюбленный бедняжка! А выкрасть тебя кто пытался?

– Он же не по своей воле, а для Ротгара.

– Тем более. Извращенец!

Катя не ответила. Лейка, тоже утомившись болтать, зевнула и перекатилась на другой бок. По потолку пробегали световые полосы от фар проезжающих по набережной автомобилей. На улице под окном завыла было собака, но тут же умолкла.