Малышка и Карлссон-2, или «Пища, молчать!»

За деньгами отправились вчетвером. «Для надежности», – сказал Дима. Кате стало смешно. Полсотни таких «охранников», как Дима, не стоили одного Карлссона.

Поймали машину, поехали. Дима всю дорогу ныл, что Катю с Карлссоном кинули. Мол, они, лохи, отдали всё: машину, документы, не получив взамен даже паршивой расписки. Мол, нет никакого «Балтика-автосервиса», а если и есть, то денег им всё равно не видать.

Брюзжал до тех пор, пока не вывел из терпения даже флегматичного Карлссона, и тот велел Диме заткнуться.

Пессимизм Димы не оправдался. «Балтика-автосервис-плюс» оказался на месте, точно по указанному в визитке адресу. Правда, выглядел не очень. Полдесятка боксов в тупичке промзоны. Однако внешний вид в данном случае не имел значения, потому что в одном из боксов стоял белый «порше» Селгарина (с ним уже возились рабочие), и Додик оказался в своем кабинете, взмыленный, но – при деньгах. Он вывалил их на стол, целую кучу упакованных в пачки евро, со словами: «Всё тут, можете не считать…»

И тут Лейка доказала, что ее с собой брали не зря. Она решительно взяла бразды правления в свои руки, заставила Додика упаковать деньги в мешок, после чего они вшестером (Додик прихватил с собой еще одного мужика) погрузились в минивэн и отправились на Восстания, в банк. Там сняли специальную комнату, наняли специального человека, толстую дотошную тетку, которая минут сорок пересчитывала и проверяла купюры. Четыре банкноты она забраковала, и Додику пришлось заменить их рублевым эквивалентом. С тем его и отпустили восвояси. Но на этом дело не кончилось. Деловитая Лейка предложение тут же поделить деньги сурово отмела. Выделила каждому по пять тысяч (Колина доля – отдельно), а остальные деньги были уложены в банковский сейф. Димка, правда, немного поворчал: мол, сейф – это только деньги зря платить, но смирился. Предложил прямо сейчас закатиться в самый дорогой кабак и устроить пир и пьяное безобразие. Не получилось. Катя зверски устала, еле стояла на ногах. И залеченная Карлссоном голень разболелась… А без Кати – какой праздник! Решили веселье перенести и разбрелись по домам. Вернее, Дима пошел домой, а остальные – к Лейке. Карлссон уже оценил преимущества мягкой постели и полного холодильника и в свою заброшенную квартиру не очень-то рвался.

На следующее утро Катя проснулась свеженькая, как весенний листок, перекусила наскоро в одиночестве (Лейка и Карлссон еще дрыхли) и отправилась в университет. Там она за полчаса оформилась на платное отделение филологического факультета (все вышло просто, даже евро на рубли менять оказалось необязательно) и стала полноправной студенткой первого курса.

Затем Катя за четыре тысячи рублей приобрела красивенький мобильник и, как только его подключили, позвонила домой. Мама оказалась дома, и Катя осчастливила ее тем, что будет учиться в университете. Конечно, про троллей, эльфов и продажу «порше» она ничего не говорила. Врать, понятное дело, нехорошо, но есть вещи, о которых родителям лучше не знать. Сказала: был дополнительный набор и она прошла по конкурсу. Мама поверила. У Малышки была репутация человека, который никогда не врет.

Глава третья День рождения Коли Голого

Средневековье. Деревня. Изба. В избе – шотландские мужики в юбках играют на волынке.

Вдруг в окошко всовывается башка тролля:

– Мужики, пиво пить будете?

Шотландцы обрадовались.

– Будем! – говорят. – А это ничего, что мы еще поиграем?

– Ладно, – говорит. – Поиграйте, я пока во дворе посижу. А когда будете пиво пить – меня позовите.

– Нам сюда, – сказала Катя у дверей супермаркета. – Здесь есть гравер.

– А зачем нам гравер? – насторожился Дима.

– Мы же на день рожденья идем, забыл?

– Какой еще день рожденья?

Дима действительно забыл, что они идут на какой-то день рожденья.

Сегодня он весь день провел в Интернете. Изучал автомобили. Тысяч за двадцать евро можно было купить отличную новую машину. Но ему, по всей видимости, придется брать что-нибудь попроще. Иначе придется объяснять родителям, откуда у него такие деньжищи. Впрочем, время еще есть. Пока Диме семнадцать, прав ему не дадут.

– Как какой день рожденья! – возмутилась Катя. – Колин!

– Какой еще Коля?

– Мой друг. Который, кстати, помог нам «порше» продать.

– Твой друг? – Дима нахмурился.

– Ну не совсем мой друг, больше – Карлссона. Но меня он тоже звал.

– А меня?

– А ты – со мной. Не бойся, Димка, никто тебя там не обидит!

– Ничего я не боюсь, – буркнул Дима.

Настроение у него начало портиться, но Катя, встав на носочки, чмокнула его в подбородок, улыбнулась… И Дима сразу перестал сердиться. Ну как на нее сердиться, если она такая славная.

– Надо чего-нибудь купить, – деловито произнес он. – Что за мужик? Что он любит?