Малыш от генерального

Загадка моя. Без разгадки. С затуманенным взглядом и такая жадная, что крышу рвало, а контроль рассыпался в щепки.

Чудо, что вместе с контролем под нами не рассыпался и диван.

Когда страха не осталось, закончилось и терпение. Мы уже не целовались, а кусали друг друга как бешеные. Не двигались навстречу, а боролись, кто отдаст больше.

Я теперь не держал Аглаю. Она сама смело скользила руками по моим плечам и ягодицам. Делилась дыханием. Громко требовала: «Еще!» Убивала своей чувствительностью и жаром.

Такой секс даже наслаждением нельзя было назвать. Не работала никакая техника и опыт. Не было общего ритма. Мы просто двигались, сминая друг друга руками и губами. Воровали поцелуями воздух.

И стонали.

Оба.

Так одержимо, зло, что финальный тонкий вскрик взорвал меня без детонатора. Разнес на обломки, как дряхлую развалину.

А потом Аглая закрылась...

Осторожно убрала руки с моих плеч. Словно предала себя, натянула мою рубашку до самого носа. Спрятала глаза в стыдливом прищуре. Будто минуту назад не срывала голос от экстаза.

В танго моей мышке, наверное, не было бы равных. Шаг вперед, два назад. И никаких импровизаций.

Материться хотелось от такой пугливости, стены крушить. Но я глотал слова и держался. Снова распаковывал ее, словно подарок. Тянул прочь рубашку. Заново целовал каждый сантиметр нежной кожи. Шептал глупости. И наступал. Наступал. Наступал. Ласково, настойчиво, долго. Пока вдруг узкая ладонь не оказалась там, где и не мечтал.

* * *

Момент, когда мы перебрались в кровать, прошел для меня незаметно. По дороге вроде был мягкий ковер в гостиной. Холодный стеклянный столик, из-за которого Аглая визжала и обещала скорую расправу. Кажется, была еще и стена.

Впрочем, последнее, возможно, случилось уже во сне. Они с явью этой ночью путались постоянно. Выспаться не удалось, так сладко было. Зато утром я получил награду за все свои старания.

Вместо фурии, которая вчера таскала туда-сюда чемодан, сегодня у меня по квартире порхала качественно отлюбленная красивая женщина. Вместо криков изредка звучали растерянные вздохи и ахи.

Так и хотелось откинуться на изголовье кровати и любоваться, как она выходит из ванной, как, с распущенными волосами, сонная и уютная, пьет кофе, как хмурится, глядя в зеркало, а потом вдруг начинает улыбаться своему отражению.

Не хотелось ее, такую домашнюю, даже на работу брать. Впервые сам готов был вырядить Аглаю в балахон и выкинуть в окно туфли на каблуках.

Будь моя воля, вообще закрыл бы ее в спальне. И сам остался рядом. Нормальный отдых нам был просто необходим. Но, к сожалению, ни Герасимова, ни текущий проект на паузу поставить было нельзя.

Словно подтверждая это, новый, рекомендованный Штерном, водитель приехал на десять минут раньше. Мышка, конечно же, тут же засобиралась. Будто не я босс, а чувак за рулем, начала торопить. А в машине по одной очень дурацкой традиции забилась в противоположный от меня угол.

Терпеть на этот раз я не стал. Жестом показал водителю, чтобы отвернул от нас зеркало заднего вида. Подтянул Аглаю к себе. И, несмотря на сопротивление, усадил на колени.

– Так лучше. – Довольный собой, расслабился.

Зеленые глаза бросили в меня убийственный взгляд, но вслух не прозвучало ни слова.

– У тебя такой вид, словно придумываешь план захвата Вселенной.

Чтобы не случилось беды, упругую попу пришлось отодвинуть подальше от паха, а платье на груди натянуть максимально высоко.

– Почти, – Аглая поерзала, все еще пытаясь соскользнуть на сиденье.

– Остановилась на ближайшей галактике? – Шлепком по ягодице успокоил эту садистку.

– Вроде того.

– Давай, маленькая, скажи, какая очередная глупая мысль закралась в твою голову.

Пока кое-кто окончательно не вдарился в партизанщину, я пустил в ход запретное оружие – добрался до маленького розового ушка и втянул в рот нежную мочку.

Эффект наступил почти мгновенно. Аглая рвано вздохнула, а потом все-таки повернулась ко мне.

– Я не могу... – произнесла едва слышно.

– Если ты о нем, – я указал на водителя, – то он ничего не видит.

– Все равно...

– Вернемся домой и продолжим лечиться от трусости?

О том, чтобы развернуться, на самом деле и думать было опасно. Сомневаюсь, что мы смогли бы доехать по отдельности. Скорее – одним целым. И никакой свидетель в виде водителя меня бы не остановил.

– Не нужно! – Аглая вспыхнула. – Я и так не знаю, куда себя деть после того, что было ночью.

– А... Так ты так волнуешься из-за того, что мы переспали?

Теперь у Аглаи покраснели даже уши.

– Тебе смешно?! – Тихая мышка мгновенно превратилась в дикую кошку.

– Нет! – я помотал головой. – Не помню, когда чувствовал себя лучше. Но ты разбудила мою совесть, – все же притянул ее к паху, – теперь буду мучиться угрызениями.

– Да ты издеваешься! – Аглая рванулась так сильно, что я с трудом удержал.

– Немного. Но хочешь, я тебе за круглосуточную работу повышение организую?

От удивления девчонка даже рот раскрыла.

– Ты расплатиться со мной хочешь?

– Обещаю быть щедрым.

Мысленно я распрощался и с глазами, и с кое-чем не менее ценным, но перестать дразнить не мог. Никакой инстинкт самосохранения не спасал.