Малыш

Морякам хорошо известно, что в период равноденствия в атмосфере наблюдаются чрезвычайно бурные процессы, особенно в северных широтах. И вот еще до наступления полной темноты, буря обрушилась на «Дорис» с такой фантастической силой, которую даже вообразить себе не может человек, не попадавший в подобные переделки. Едва солнце скрылось за горизонтом, как небо почернело. Воздух наполнился пронзительным свистом, чайки испуганно понеслись к берегу. И тотчас вся шхуна завибрировала от киля до клотика[248], как больной лихорадкой. Волны обрушились на шхуну, как говорят моряки, «с трех сторон»: огромные валы с пенными гребнями, гонимыми встречным ветром, навалились на «Дорис» и с носа, и с обоих бортов, обдавая все судно ценными брызгами. Мгновенно управление было потеряно, удержаться на палубе стоило неимоверных усилий. Рулевой привязал себя толстым тросом к штурвалу, а матросы укрылись за фальшбортами[249].

— Спускайтесь в каюту, сударь! — закричал Джон Клир Малышу.

— Капитан, позвольте мне…

— Нет… быстро вниз, иначе вас смоет за борт!

Малыш подчинился. Он спустился в каюту, чрезвычайно обеспокоенный, но не столько за себя, сколько за груз. Все его состояние было на этом судне, терпящем бедствие… Если груз утонет, ему уже никогда не оправиться…

А дело между тем принимало совсем плохой оборот. Тщетно пытался капитан привести «Дорис» к ветру, то есть подставить волнам нос судна, чтобы хоть немного отойти от берега или, по крайней мере, удержаться от скал на прежнем расстоянии. К несчастью, около часу ночи ветром порвало и унесло в море бом-кливер и стаксель. Еще через час обломились и рухнули все мачты. Внезапно «Дорис» легла на правый борт и туда же переместился весь груз, находившийся в трюме, так что судно не могло уже выпрямиться, и возникла опасность перехлеста волн через фальшборт.

Малыша отбросило к переборке каюты, и он с трудом встал на ноги, шаря наугад руками в полной темноте.

Вдруг, в момент минутного затишья, до него донеслись крики. Там творилось что-то непонятное. Может быть, судно получило пробоину?…

Но нет! Это Джон Клир, отказавшись от попыток вернуть шхуне устойчивое положение и опасаясь, что «Дорис» в любой момент может пойти ко дну, готовился вместе с экипажем покинуть судно. Несмотря на огромные трудности, связанные с креном шхуны, команде удалось спустить шлюпку на воду. Теперь, нетеряя ни минуты, предстояло всем спуститься в утлое суденышко.Мальчик догадался об этом, когда услышал, как капитан зовет его через приоткрытый люк.

Покинуть шхуну с ценным грузом?… Ну нет… Невозможно!Пока остается хоть какой-то шанс спасти шхуну, Малыш попытается им воспользоваться, даже ценой собственной жизни… Он прекрасно знал старый морской закон: если судно, покинутое экипажем, держится на плаву, оно принадлежит первому, кто поднимется на борт… На этот счет британское морское право категорично: любое судно, обнаруженное в море без экипажа, принадлежит тому, кто его нашел…

Опять послышались крики. Капитан продолжал звать пассажира.

— Да где же он? — повторял Джон Клир.

— Мы все потонем! — кричали матросы.

— Мальчишку надо найти…

— Ждать больше нельзя!

— Нет! Я его отыщу!…

И капитан бросился вниз по трапу…

Но Малыша в каюте уже не было.

Действительно, почти не понимая, что он делает, повинуясь скорее инстинкту и твердо решив остаться на судне, Малыш пробрался в трюм через дыру, пробитую в обшивке каким-то тяжелым ящиком.

— Да где же он? Где? — продолжал громко звать капитан.

— Наверное, поднялся на палубу… — крикнул в ответ какой-то матрос.

— И его смыло в море… — подхватил другой.

— Мы тонем… тонем!…

Эти крики прозвучали среди всеобщего замешательства и паники. И было отчего: страшным ударом в борт «Дорис» накренило так, что, казалось, вот-вот шхуна перевернется килем вверх.

Ждать больше было нельзя. Раз пассажир не откликается, значит, он, никем не замеченный, в кромешной тьме поднялся на палубу и был смыт в море волной… Похоже, так оно и было!

Капитан Джон Клир появился на палубе как раз в тот момент, когда шхуна рухнула в бездну между двумя гигантскими валами. Капитан и матросы кинулись в шлюпку, которая тотчас же отчалила: хоть и мало оставалось надежды преодолеть бушующее море, то был единственный шанс на спасение. Гребцы навалились на весла, и шлюпка быстро отошла от шхуны, чтобы не оказаться затянутой в воронку, что образуется там, где судно уходит под воду…

«Дорис» осталась без капитана и без экипажа… Но это не было покинутое всеми и никому не принадлежащее теперь судно, ведь на борту оставался Малыш!