Малыш

Малыш был совершенно сбит с толку. О Бобе и говорить не приходится. Даже Бёк недоумевал: какой-то тип обращается к его хозяину на «ты»!… И к тому же негр!… Не иначе, как какая-то ошибка!

Но мнимый негр продолжал крутить головой, как бы желая, чтобы к нему присмотрелись.

— Это же я… Не узнаешь?… Ведь это я… Сиротский приют… Грип!…

— Грип!… — машинально повторил Малыш.

Да, это был Грип, и они бросились друг другу в объятия и так горячо и долго целовались, что Малыш стал черным как трубочист.

Как же старые друзья обрадовались встрече! Бывший приютский надзиратель превратился в здоровенного двадцатилетнего парня, крепкого, ладно скроенного, ничем не напоминавшего того козла отпущения, каким он был когда-то для голуэйских сорванцов, если, конечно, не считать по-прежнему добродушной физиономии.

— Грип… Грип… это действительно ты… ты!… — не переставая твердил Малыш.

— Да-да… я… и никогда не забывал тебя, мальчуган!

— Ты стал матросом?…

— Нет… кочегаром на «Вулкане», топлю котлы!

То, чем занимается Грип на борту «Вулкана», произвело на Боба огромное впечатление.

— А что вы разогреваете в котлах, мистер? — поинтересовался он. — Суп?…

— Нет, малявка, — ответил Грип. — Я топлю котел, который двигает машину, а та приводит в движение наш пароход!

Тут Малыш представил Боба своему покровителю по сиротскому приюту.

— Он мне как брат, — сказал Малыш, — я встретил его на дороге… и он тебя хорошо знает, так как я часто ему о нас рассказывал!… Ах! Мой дорогой Грип! Сколько же ты, должно быть, можешь мне порассказать… ведь мы с тобой не виделись уже почти шесть лет!

— А ты мне?… — ответил тот.

— Ну так пойдем… перекуси с нами… мы собирались зайти в кабачок…

— Ну нет! — возразил Грип. — Это вы со мной пообедаете! Но сначала поднимемся на борт…

— На борт «Вулкана»?…

— Разумеется.

Подняться на борт… и вдвоем?… Боб и Малыш не верили своим ушам. Это было все равно, как если бы их вот так, запросто, пригласили в рай!…

— А наша собака?

— Что за собака?

— Бёк.

— Это вот тот зверь, что крутится возле меня?… Это и есть ваша собака?…

— Это наш друг, Грип… друг… вроде тебя!

Представьте, что Грипу очень польстило такое сравнение, и Бёк удостоился дружеской ласки!

— А как же капитан?… — спросил Боб, проявляя вполне объяснимое беспокойство.

— Капитан на берегу, а второй помощник примет вас как лордов!

В этом-то Боб не сомневался… Они же будут с Грипом… А старший кочегар — это вам не кто-нибудь!

— К тому же, — продолжал Грип, — мне пора немного привести себя в порядок, как следует помыться после грязной работенки.

— Так, значит, Грип, ты свободен весь день?…

— Да, на сегодня я все закончил.

— Вот здорово, Боб, что мы решили именно сегодня поехать в Куинстаун!

— Еще бы, — согласился Боб.

— Тебе, Малыш, тоже не мешало бы умыться, а то я тебя всего перепачкал! Ты ведь по-прежнему зовешься Малышом?…

— Конечно, Грип.

— Хорошо. Я ведь привык…

— Грип… мне так хочется обнять тебя еще раз.

— Валяй, мальчуган, не стесняйся, сейчас пойдем отмоемся!

— А мне можно?… — вмешался Боб.

— Валяй и ты!

Вслед за этим все расцеловались, после чего Боб стал походить на негра не меньше, чем Грип.

Подумаешь! Зато они будут умываться в кубрике[182] кочегара, на борту «Вулкана». На борту… в кубрике… Бобу все это казалось каким-то сном!

И уже через минуту трое друзей, — не забыв, конечно, и Бёка, — сидели в ялике[183], которым Грип управлял с помощью кормового весла, к несказанному восторгу Боба, ведь ему страшно понравилось раскачиваться на волнах. Через пару минут друзья уже были на борту «Вулкана».

Боцман помахал Грипу рукой — и это был знак истинно дружеского расположения. Гости вместе с Грипом спустились через люк в кочегарку, оставив Бёка бегать по палубе.

Стоявший возле койки Грипа таз наполнили чистой водой, и вскоре лица друзей приобрели нормальный вид. Переодеваясь, Грип успел поведать им свою историю.

Во время пожара в приюте он был довольно серьезно ранен и оказался в больнице, где провел почти полтора месяца. Он вышел оттуда совершенно здоровым, но без единого медяка в кармане. Городские власти, правда, занялись восстановлением сиротского приюта — ведь нельзя же было оставить несчастных просто на улице. Но одна только мысль о возможном возвращении в омерзительное заведение, где он провел несколько лет, бросала Грипа в дрожь. Жить в компании с мистером О'Бодкинзом и старухой Крисс, надзирать за маленькими бандитами, вроде Каркера и его дружков, — нет уж, увольте! Да и Малыша там уже не было. Грип узнал, что его увела какая-то красивая дама… Куда?… Этого он не знал и, выйдя из больницы, попытался кое-что разузнать, но, увы, безрезультатно.

И тогда Грип покинул Голуэй и отправился бродить по окрестным деревням. Изредка ему удавалось подработать на уборке урожая на какой-нибудь ферме. Но Грипа беспокоило, что он нигде не мог найти постоянного места. Он просто шагал куда глаза глядят, от поселка к поселку, и, хотя едва-едва зарабатывал себе на кусок хлеба, но все же чувствовал себя менее несчастным, чем в сиротском приюте.