Малый уголок

Мальчишка взглянул на меня, а я взглянул на него. Вот уж кого я бы не назвал болезненным. На мой взгляд, здоровый как бык. Нервный — да, часто вздрагивал. Я сказал бы, что он был напуган. «Да, не повезло тебе, что ты так расклеился, — говорю ему вежливо. — Ну, морской воздух тебя подбодрит, помяни мое слово. Нет ничего лучше моря, чтобы укрепить здоровье». Я еще не видел, чтобы кто–нибудь так покраснел! Как рак. Райян посмотрел на него, посмотрел на меня и засмеялся. Потом сказал, что рассчитается со мной и — привет! Деньги были у него в поясе. Он снял его и выложил на стол две сотни золотых соверенов. Я уже забыл, когда видел золото. Только в банках оно теперь и есть. Похоже, тот, кто хотел поскорее избавиться от мальчишки, важная персона. «Дай, что ли, пояс в придачу, Райян, — говорю я. — Нельзя же, чтобы такая куча денег валялась где попало». — «Ладно, — говорит он, — бери. Счастливо оставаться!» И не успел я и слова сказать, он вышел из каюты, перескочил через борт в лодку, и только мы его и видели.

— А что случилось потом?

— Я сунул деньги обратно в пояс и надел его на себя.

— Немалый груз, а?

— Когда мы пришли в Мерауке, мы купили два сундучка, и я так запрятал свой, что его никому не найти. Но коли дела будут идти и дальше так, я смогу носить то, что останется от моих денежек, и не почувствую.

— Что вы хотите сказать?

— Ну, мы шли вдоль побережья к северу — понятное дело, не выходя за Большой Барьер, — погода была прекрасная, ветер попутный, вот я и говорю мальчишке: «Давай сыграем партию в крибидж». Надо же было как–то убить время, а я знал, что деньги у него есть. Почему бы малой толике не перейти ко мне? Я играю в крибидж с пеленок и думал, я его как липку обдеру. Видно, ему сам черт ворожит. Вы не поверите, я не выиграл ни разу с тех пор, как мы ушли из Сиднея. Проиграл уже фунтов семьдесят, не меньше. И не похоже, чтобы он умел играть. Просто ему дьявольски везет.

— Возможно, он играет лучше, чем вы думаете.

— Быть этого не может! Чего я не знаю про крибидж, того и знать не надо. Неужто иначе я сел бы с ним играть? Как бы не так! Нет, это удача, а удача переменчива. Должно же и мне пофартить, а уж тогда я свое возьму, и с лихвой. Конечно, досадно, но я не особо беспокоюсь.

— Он вам что–нибудь о себе рассказывал?

— Ни словечка. Но я и сам не дурак: прикинул, что к чему, и смекнул, что за этим всем кроется.

— О!

— Политика, вот что. Даю голову на отсечение. Иначе Райан не связался бы с этим делом! Правительство в Новом Южном Уэльсе сейчас висит на волоске. Коли разразится какой–нибудь скандал, придется им выйти в отставку. К тому же скоро выборы. Они надеются, что снова пройдут, но, по- моему, это еще большой вопрос; я думаю, они знают, что им нельзя рисковать. Я бы не удивился, если бы узнал, что Фред — сынок кого–нибудь из этой братии.

— Премьер–министра или вроде того, да? В кабинете есть кто–нибудь по имени Блейк?

— Ну, Фред такой же Блейк, как я. Да уж один из министров, не меньше, и Фред его сын или племянник; и чтобы он

там ни натворил, коли это выплывет наружу, папаша или дядюшка потеряет свой пост, и я думаю, они решили убрать его подальше с глаз на какое–то время.

— А что, по–вашему, он натворил?

— Да кокнул кого–нибудь, если хотите знать мое мнение.

— Он еще совсем мальчик.

— Достаточно взрослый, чтобы его повесить.

Глава двенадцатая

— Это еще что?! — воскликнул шкипер. — Сюда идет шлюпка.

У него действительно был острый слух — доктор Сондерс ничего не слышал. Капитан уставился в темноту. Он положил руку доктору на плечо и, бесшумно поднявшись, скользнул в каюту. Через минуту снова вышел, и доктор увидел у него револьвер.

— Береженого Бог бережет, — сказал Николс.

Теперь уже и доктор мог различить отдаленное поскрипывание весел в ржавых уключинах.

— Шлюпка со шхуны, — сказал он.

— Это я и сам знаю. А вот чего не знаю — зачем мы им? Для визита поздновато.

Они замолчали, прислушиваясь к приближающимся звукам. Плеск воды под веслами сделался громче, и вот уже стали видны туманные очертания лодки — небольшое черное пятно на фоне темного моря.

— Эй, на лодке! — внезапно крикнул Николс.

— Это вы, капитан? — донесся по воде голос.

— Да. Чего вам надо?

Он стоял у планшира с револьвером в свободно повисшей руке. Лодка подошла ближе.

— Погодите, пока я поднимусь, — сказал австралиец.

— Не ранний час, а? — заметил Николс.

Австралиец приказал матросу сушить весла.

— Разбудите доктора, ладно? Очень уж мне не нравится мой япошка. Похоже, он отдает концы.

— Доктор на палубе. Подгребайте сюда.

Шлюпка подошла вплотную, и капитан Николс, перегнувшись через борт, убедился, что, кроме австралийца, там один негр–матрос.

— Хотите, чтобы я с вами поехал? — спросил Сондерс.

— Жаль вас беспокоить, док, но мне кажется, он очень плох.

— Я сейчас. Подождите, только захвачу сумку.

Доктор Сондерс неуклюже спустился по трапу и взял сумку, в которой держал все необходимое для неотложной помощи. Перелез через борт в шлюпку. Матрос стал быстро работать веслами.