Читаем Малый бедекер по НФ полностью

Якобы его товарищ петрограф тоже случайно застрял на острове. И тоже якобы случайно нашел на пляже кадушку. И заварил в кадушке местный квас и долгими зимними вечерами прислушивался к нежной возне и добродушному бухтению в кадушке, спрятанной под нарами. От нечего делать этот петрограф даже разговаривал с кадушкой, выдавая и тут же оспаривая различные геологические теории. Но однажды, когда над островом кипела особенно бурная метель и темный океан был взволнован до самого Сан-Франциско, — успокаивал Веня бывшего экономиста, — петрографа разбудило какое-то совсем чрезмерное бухтение. Он сел на нарах и свесил босые ноги. «Вишь, как шумит! — сказал он себе. — Стихия!» И благожелательно сам себе посоветовал: — Ты ноги подбери или обуйся». Но кадушка продолжала бухтеть. В недрах ее совершалась титаническая борьба. «Как я могу обуться, — сам себе благожелательно заметил петрограф. — Как я могу обуться, если не пойму, сколько у меня ног?» В светлой ночной рубашке (Веня не стал объяснять, откуда у ликующего взялась светлая ночная рубашка) петрограф постоял над кадушкой. Внутри нее невидимые глазу микроскопические существа боролись за то, чтобы царь природы мог вовремя поднимать жизненный тонус. Но, к сожалению, кадушечка рассчитана была скорее на засолку местных зверьков (в этом месте Жука вырвало), потому и слетели с нее обручи. Под самый потолок взметнулся пенный фонтан, на голову петрографа упал венок из сырого хмеля. А задубевшей сырой доской так врезало между ног, что детей у него больше не было — только те трое, что родились у него за то время, пока его дома не было.

Даже сдержанный гость — С.В.Разин — пытался утешить бывшего экономиста.

«Главное не оглядываться?» — твердо заявил он.

«Почему?»

Гость не ответил.

3

К концу второго дня напомнил о себе Юлик.

Привез его Колюня. На катафалке. «С соблюдением всех ритуальных действий».

Последняя деталь особенно потрясла Роберта Ивановича. Как и особенно неслыханное зловоние, которым разило от Юлика.

— Он заболел? Заболел? — быстро и тревожно спрашивал бывший экономист, подозревая в лучшем случае холеру, но Колюня, расчесывая пальцами бакенбарды, знающе заявил:

— Отдыхает.

И просил не обращать внимания на запах.

— Этот ваш Юлик лежал на отливе, а там ночью снова ползали: осталось на песке грязное пятно. Вот возьми ваш Юлик на метр левее, и все бы обошлось, но он попал ногой в гнилой песок. Чувствуете? — помахал Колюня газетой над Юликом, и Жука снова вырвало.

— Ваш ведь Юлик?

Жук хотел отказаться, но ему не позволили.

Оказывается, вместо сольфатарного поля Юлик каким-то образом попал на отлив.

— А на отлив нынче кто ходит? — охотно объяснил Колюня. — Дураки ходят, да погранцы, да Серп Иванович. Запахи на отливе бывают такие, что акул тошнит. Грязный песок даже на удобрение не годится.

И объяснил, что на смердящего Юлика наткнулись случайные бабы.

Собирали морских гребешков и наткнулись. Заткнув носы, на старой плащ-палатке стали носить от дома к дому: вот чей такой человек, откуда? Конечно, никто не торопился признать Юлика своим, а некоторые высказывались, намекали в том духе, что коль уж зловоние пришло из моря, то пусть и уйдет в море…

К счастью, процессию встретил Колюня.

«Ты же рабочего искал», — заявил он мне. И потребовал приобрести еще один комплект автобусных билетов — выкуп за Юлика. Пришлось на Колюню цыкнуть, а Юлика мы долго мыли холодной водой из артезианской скважины. Двадцать семь ведер, не так уж мало, но зловоние висело над двориком. Поспешно приняв ковш местного кваса, неутомимый Серега Гусев спросил: «Веня, а где там остальные рекламки твоей монографии?»

И вдвоем, закрывая нос пропитанными квасом платками, густо оклеили отравленного Юлика.

«В условиях проявления эффузивной вулканической деятельности особо наглядно выявляется значение двух факторов — температуры и давления, — обещал будущим читателям Веня. — Если первый принять развивающимся за счет неравномерного поступления тепла (импульсами) с глубин по каналу, а второй в какой-то мере поставить в зависимость от движущей силы паров воды, то даже при этом упрощении можно видеть, сколь резко могут измениться физико-химические условия процессов, протекающих на относительно незначительных глубинах».

Четкий типографский шрифт красиво смотрелся на отравленном геологе.

Перейти на страницу:

Похожие книги