Сон времени. Кипение в крови. Слияние до ужаса знакомых Печальных и веселых насекомых, Мерцание их тягостной любви. В благоустроенных кладбищенских квартирах Им отданных во временный удел, И в тесных норах кооперативных Идет коловращенье душ и тел. Тяж сажи черной газового крана. Жар синих языков. Горящая слюда. И пьется вдосталь, пьется из стакана Холодная и чистая вода. Магические хороводы чисел: Две пары глаз. О трех коронках рот. Из царства полоумных трубочистов Берет начало насекомый род. Такой упорный. И такой невзрачный. Распространяющий свой медленный восторг По дреме лет. Кипение прозрачной Любви - во граде каменных реторт. Сон времени. Кипение любви. Вращение квартир, чуланов, кухонь. Мохнатые больные муравьи Переползают в раковину уха, Чтоб выжрать жизнь. Чтоб выжрать сонм мгновений. И такова судьба святой воды: На чаше дня от их прикосновений Останутся пахучие следы.
5
Сохнущие кроны. Остерман. Фольварк. Тянется Бироном Тополиный парк. Мертвенного света Капельки в норе Стертые монеты Редких фонарей. Я хожу бессильный, Я гляжу в окно: В темноте осиной Лунное пятно. Я не верю божьей Многомудрой лжи Никогда мне больше Не придется жить. Никогда оконных Не пугать ворон. Царствуйте спокойно, Боги похорон!... Я их вижу ясно, Словно пред собой: Белый и безглазый, Мятый, голубой. Старческие лица. Кости черепиц. Желтые ресницы Высохших глазниц. Брови. И надгробья Зубчатой стены. Сколько раз в утробе Сна отражены. Сколько раз - удушлив День мой умирал В скопище подушек, Простынь, одеял. Сколько бесполезно Медленно гореть, Восковой болезнью Чахнуть и болеть. Пустота фольварка. Остермана рот. Призрачного парка Долгий хоровод. Хоровод безбольный Черный, золотой. Я качаюсь - полный Сонной немотой. Полный не любовью, Пылью пустяков, А сухою кровью Двух холостяков. На тисненой коже Синие ножи. Никогда мне больше Не придется жить. Никогда оконных Не пугать ворон. Царствуйте спокойно, Боги похорон! Не пойдут живые В мертвую страну. Куклы восковые Любят тишину.