ЖИЛЬ. В сущности, я стал вроде героя моих романов инспектора Джеймса Дёрти: веду расследование на месте преступления.
ЛИЗА. Преступления? Какого еще преступления?
ЖИЛЬ. Это только так говорится. Впрочем, кто знает, не произошло ли здесь, на самом деле, какого преступления?
ЛИЗА. Пожалуйста, прекрати эти игры.
ЖИЛЬ. Входя сюда, я не помнил ничего, но у меня было такое чувство, будто здесь произошло нечто серьезное. Что это было? Бред? Интуиция? Возвращение памяти?
ЛИЗА. Влияние профессии. Ты пишешь мрачные детективы. Любишь страх, подозрения и предположения, что худшее — впереди.
ЖИЛЬ. Впереди? Мне казалось, что оно уже случилось.
ЛИЗА. Стало быть, ты переменился: раньше ты всегда говорил, что нас ждет только худшее.
ЖИЛЬ. Я — пессимист?
ЛИЗА. Пессимист в мыслях. Оптимист в поступках. Ты живешь так, словно веришь в жизнь, а пишешь так, будто совсем в нее не веришь.
ЖИЛЬ. Пессимизм остается привилегией мыслящего человека.
ЛИЗА. Никто не заставляет тебя мыслить.
ЖИЛЬ. Но никто не заставляет и действовать.
ЖИЛЬ. Странная вещь амнезия. Как бы ответ на вопрос, которого не знаешь.
ЛИЗА. Какой вопрос?
ЖИЛЬ. Как раз его-то я и ищу.
ЛИЗА. Как ты себя чувствуешь?
ЖИЛЬ. Что, что?
ЛИЗА. Как самочувствие?
ЖИЛЬ. Довольно скверное, а что?
ЛИЗА
ЖИЛЬ. Память и интеллект принадлежат разным зонам головного мозга.
ЛИЗА. Тебе лучше знать.
ЖИЛЬ
ЛИЗА. Науке лучше знать.
ЖИЛЬ. А ты в это не веришь?
ЛИЗА
ЖИЛЬ. Вот именно…
ЖИЛЬ. Во всяком случае, я иду по своему следу. Забавно, что от меня осталось так мало следов.
ЛИЗА
ЖИЛЬ. Мне это не кажется смешным.
ЛИЗА. Расслабься. Ты слишком агрессивно вопрошаешь свой разум. Не думаю, что это принесет пользу.
ЖИЛЬ
ЛИЗА. Напрасно. Ты был… ты… хороший человек.
ЖИЛЬ. Да нет же, я чувствую, что нет.
ЛИЗА. Но если я тебе говорю…
ЖИЛЬ. Нет. Кто мне докажет?
ЛИЗА. Я.
ЖИЛЬ. Нет. А вдруг я гангстер, грязный гангстер, бесчестный даже в своем бесчестном ремесле, которого хотели прикончить на улице, а жена пытается при этом убедить его, что он — жертва несчастного случая, надеясь направить его по благому пути. Ты пользуешься амнезией, чтобы добиться искупления вины.
ЛИЗА. Жиль!
ЖИЛЬ. А, может, я — убийца, который еще не навлек на себя подозрений, и которого ты укрываешь, ничего ему не говоря. Или серийный насильник, нападающий на молоденьких девушек, которого ты…
ЛИЗА. Прекрати! Почему ты стремишься видеть в себе только чудовище?
ЖИЛЬ. Потому что явственно ощущаю зло в моем прошлом, тяжкое и вязкое.
ЛИЗА. Это ложное ощущение. Прошу тебя, поверь мне.
ЖИЛЬ. Вот-вот! Если бы это было правдой, именно так ты себя и вела: просила бы поверить. И была бы абсолютно права. Тебя не в чем упрекнуть. Если я негодяй, тебе следует воспользоваться моим недугом, чтобы меня переменить, убедить меня, что я не такой, снабдить самым лучшим прошлым, придумать порядочным человеком. По твоему убеждению, ты можешь меня исправить. И, знаешь, я тебя понимаю: на твоем месте я поступил бы точно так же.
ЛИЗА
ЖИЛЬ. Смейся, смейся, но только не надо соболезнований.