Мальвина

Это стало наркотиком. Стало игрой. Сначала она не придавала этому значения – ну, нравится кому-то, и что? – а потом поняла, что реально все – все! – в неё влюблены. И дело было не во внешности или каких-то особых талантах, дело было в принятии и понимании. Парни могли говорить с ней обо всём. Ей всегда было интересно любое мнение. Любую ситуацию она могла объяснить и оправдать. Эмоционально погладить по головке, так сказать. Кивни человеку, что понимаешь его чувства, – и он твой навеки. Ну, может быть, не навеки, но суть та же. И конечно, она всё-таки была очень красивая.

Теперь мысль о том, что мужчина, который ей понравился, женат, ввела её в ступор. С такими данными в задачке она ещё не встречалась, эту тему не проходила, учебников по направлению «Нахрена бабы связываются с окольцованными мужиками» не читала. Программа в голове сбоила, как старенький компьютер отказывается тянуть новые установки. Ника понимала, что у неё есть силы его соблазнить, ей хотелось поиграть в эту игрушку, но что делать сразу после кнопки Пуск, она не представляла. Он женат! Это изначально казалось аморальным. И вообще не понятно, зачем ей такие игрушки.

Время шло, ставки в её игре повышались. Она даже уже как-то не специально, а по привычке, по инерции начала применять все свои давно проверенные штучки. Не то чтобы она разрабатывала план и действовала строго по протоколу! Она вела себя так, как вела всегда, и это было настолько естественно, что Ника даже не заметила, как поставила всё на красное.

Андрей был очарован. Юная девочка, ещё студентка, такая милая и обаятельная, с ней всегда весело и интересно. Она с удовольствием слушает. А как она смотрит! Вероника любила смотреть прямо в глаза. Это было так тонко и волнующе, что многие парни «ломались» именно на этом этапе.

Логинов в какой-то момент тоже не выдержал. «Трахнуть бы тебя прямо сейчас на монтажном пульте», – он даже дёрнулся и отвернулся после того, как поймал себя на такой мысли. Ника только улыбалась. Она была невероятно сексуальна. Она никогда не носила откровенных нарядов, но до неё всегда хотелось дотронуться. Логинов сходил с ума. Он – 30-тилетний мужчина – доходил до тряски, когда приходила эта юная девочка. Вероника стала наваждением. Она снилась ему, она даже мерещилась. Он постоянно о ней думал и постоянно её представлял.

Ника продолжала улыбаться.

Ей было легко с ним. Настолько легко, что она пропустила период, когда совсем заигралась.

* * *

«Он часто смотрел на меня. Если бы ты знал, как он смотрел на меня… Он целовал меня. Он провожал меня домой. И каждый раз целовал меня. Я таяла. И я не понимала этого. Я ещё совсем не способна была даже просто предположить, что ещё чуть-чуть и… И он спокойно уходил домой.

Помню, как он поцеловал меня в первый раз. Он довел меня до подъезда. Стояла весенняя, но ещё прохладная ночь. Я смотрела на него и как-то очень точно понимала, что мне хорошо. Никогда мне не было так хорошо! Просто хорошо. Хорошо от того, что хорошо. Не нужно было думать, о том, что будет дальше, что будет завтра, что – через год. И он целовал меня. Он впивался в меня губами. В нем была та сила, которая приковывала к себе, которая держала. И наступил, как тогда мне казалось, момент, когда он просто перестал держать. Я ушла домой. И мне не стало плохо. Я знала, что он мне не нужен, что я не нужна ему, что он просто классно целуется, что сегодня день удался.

Тогда он ушёл, и я особо этого даже не заметила. Всё было легко – это напоминало развлечение, шуточную игру в короткометражное наслаждение. А потом – в какой-то другой день – он опять поехал с другого конца города провожать меня домой. Когда я закрыла входную дверь, мне очень сильно захотелось рассмеяться. Хорошим, здоровым, радостным смехом. Я чувствовала счастье. Да. Это было именно оно. Так я его себе представляла. Никакого другого слова для того, чтобы объяснить свои ощущения, я не знаю. А я знаю много слов. Я стояла у двери, думала об этом. Но в итоге провела только пальцами по губам и улыбнулась. Хохотать в голос отчего-то не стала». (Из тетрадки «Как я не стала шизофреничкой».)

Такие провожания стали почти нормой. Веронике было очень комфортно. Они не вели задушевных бесед, ничего друг другу не обещали. Просто стало естественным, что Андрей её провожает, целует и уезжает. «Это же не запрещается, – оправдывала себя Ника, – я никого не отбиваю. Просто мне нравится, как он целуется. Я уж точно не собираюсь с ним иметь других отношений».