Малютка Интрига

– Ну ты даешь! – изумилась Таня. – Дороже супермаркета не нашла? Там капуста по полторы тысячи за кило!

– Пить захотела, – призналась Нина, – прямо невыносимо. А других магазинов по дороге нет. До Москвы по пробкам минут тридцать ехать, а во рту Сахара. Припарковалась, хотела выйти, и – вжик! Рядом роскошный «Бентли» встал, из него Маргарита выходит, в ушах бриллиантовые кирпичи, на плечах шуба из леопарда, в руках эксклюзивная «Биркин». Знаешь, сколько такая сумка стоит?

– Да уж не один миллион, – вздохнула Таня.

– А я за копейки перед клиентами танцую, – грустно продолжила Нина, – богатые тут все у нас, да не каждый чаевые оставляет. И вообще, наш салон на днях закроют.

– Кто тебе сказал? – насторожилась Татьяна.

– Ёлкина, – совсем тихо сообщила Нина. – Села на коррекцию своих когтей. Ты меня знаешь, даже если от клиента блевать тянет, никогда плохо ни маникюр, ни педикюр не сделаю, расстараюсь изо всех сил. А Снежана давай наезжать: «Недавно положила новый гель – вечером температура зашкалила, сердце колотится. Чем вы меня заразили?» Отличный вопрос. Сообщила бабе, что ни одного мастера с гриппом на работу не допустят. А Ёлкина как не слышит. «Ногти все поотрывались! Недели не прошло». Я смотрю – все в порядке. Но надо как-то отреагировать! Сказала ей: «Вероятно, вы пользовались бытовой химией без перчаток». И что началось! Как бабень заорала: «Я не поломойка, у меня горничные имеются!»

Глава одиннадцатая

Девушки еще долго судачили о Маргарите, Вадиме и Снежане. Потом они пошли по второму кругу обсуждать, как подло Маргарита увела у Нины Вадима. Я поняла, что ничего нового не услышу, и начала шевелиться.

– Как вы себя чувствуете? – сладким-пресладким голосочком осведомилась Нина, убирая защитный экран. – Уже закончила работу. И ручки, и ножки.

– Вроде я педикюр не просила, – удивилась я.

– Минуточку, сейчас.

Мастер нажала на кнопку, которая торчала из стены, в кабинете раздался мой голос:

– Спасибо, хорошо!

– Ручки сделаем гель-лаком. Какая длина, форма?

– На ваш вкус, – прошептала я.

– Предлагаю стиль Нью-Йорк.

– М-м-м.

– Да?

– Да.

– И на ножках так же? Да?

– М-м-м.

– Да?

– Да.

– Спите, спите, больше мучить не стану, отдыхайте.

Запись остановилась.

– Мы с вами подробно все обсудили, – улыбнулась Нина.

– Совсем не помню разговор, – призналась я.

– И вы не одна, кто просыпается и удивляться начинает, – засмеялась Нина, – поэтому всегда записываем предварительную беседу с клиентом. Во избежание недопониманий. Ваши вещи за ширмой.

Я встала, попыталась всунуть ноги в одноразовые тапки, почему-то с большим трудом проделала простое действие и вошла в отгороженную ширмой часть кабинета.

Раздался скрип, потом женский голос:

– Знаете, да? Слышали? Только что позвонили!

Я чуть-чуть отодвинула ткань на ширме и увидела полную женщину в белом халате.

– Вера, у меня клиент, – попыталась остановить ее Нина.

– Никого нет, – возразила тетушка. – От такого известия замертво упадете! Вернее, их два, оба сногсшибательные! Мы неделю не работаем!

– Здорово! – обрадовалась Таня.

– Катастрофа! – тут же испугалась Нина. – Семь дней без клиентов!

– Зато отдохнем, – оптимистично отнеслась к перерыву в службе Татьяна.

– Тебе хорошо, оклад на ресепшен-то капать станет, а я на сдельщине, – заныла Нина, – ипотеку платить надо. Вера, а почему нас закрывают?

– Потом объясню, – пообещала коллега. – Но первая новость – фигня. Вторая – улет! Галкина чуть тапки не откинула!

– Тапки? – повторила маникюрщица. – Чьи? Зачем она их кинула? Куда?

– На кладбище! – радостно пояснила Вера. – Если кто и заплачет, то не я. И сомневаюсь, что хоть кто-то рыдать будет.

– Швырять обувью на погосте? – никак не могла уловить смысл фразы Нина. – О таком не слышала. В чем прикол прийти к могилам и разбрасывать тапки? Бред!

Вера начала смеяться.

– Тань, объясни ей.

– Вера сообщает, что Раиса Галкина едва не умерла.

– Вчера вечером видела ее, – отмахнулась Нина, – выглядела роскошно.

– А сегодня она в ресторане сознание потеряла, увезли ее, – сообщила Вера.

Дверь открылась, в комнату вошла Олеся.

– Предупреждаю всех, – безо всякого предисловия начала она, – закрыты с завтрашнего дня на неделю. Здесь проведут полную дезинфекцию.

– Ух ты! Что случилось? – спросила Таня.

– Информация внутренняя, упаси бог вам ее клиентам передать, – предупредила Олеся. – Салон лишился постоянных посетительниц: Завазиной, Юргиной и Адамовой. Все подцепили какую-то заразу, желудочную! А сейчас Галкина в клинике. Она у нас вчера была, веселая. Мне позвонил Тимофей, помощник мужа Раисы. Он в шоке! Хозяйка у него на глазах упала, до сих пор не очнулась. И Костров уже мне позвонил, велел: «Вызывай дезинфекцию, закрывай на время салон. Определенно какая-то зараза в помещении».

– Не понимаю, чего Костров всполошился, – заныла Нина. – Кто помер-то? Одна – сексуальная развратница, вторая – истеричка, третья – обжора! Вы бы еще мужика вспомнили… ну, этого… как его… озабоченного. Тоже ботинки бросил.

– Тапки откинул, – хихикнула Татьяна.