Маленький плут и няня

– А что вам от меня-то надо? – полюбопытствовал Гануччи.

– Мы бы хотели поручить это вам.

– Это как же?

– Дело в том, что у «Новелти энд сувенир компани» сейчас довольно-таки туго с деньгами, поэтому они не могут ждать, пока получат наши серебряные образки. Они согласны продать нам свой груз чуть дешевле, но только в обмен на наличные. Или грозятся реализовать его на месте, но уже без нас.

– И сколько они хотят?

– Шестьдесят две тысячи.

– Это ж куча денег! – воскликнул Гануччи.

– Само собой. Но за это мы отправим эти самые образки вам, а не в «Новелти энд сувенир компани»! Судите сами – вы вкладываете шестьдесят две тысячи наличными, а, когда образки прибудут в Нью-Йорк, получаете восемьдесят. Неплохо, верно? Получше, чем ссуда в банке!

– Нет, не пойдет, – отрезал Гануччи. – Сегодня у нас что, среда?

– Среда.

– А шестьдесят две тысячи вам нужны к субботе?

– Ну, такую сумму вам-то достать раз плюнуть!

– Раз плюнуть… если бы я был в Нью-Йорке!

– Золото – на редкость удобная штука, – убеждал его Труффаторе. – Реализовать его ничего не стоит – соскрести серебро, расплавить, и его у вас с руками оторвут! Хоть в Нью-Йорке, хоть где! И ни одна живая душа в мире никогда не вынюхает, откуда это золотишко!

– Это верно, – протянул Гануччи.

– К тому же вы на этом деле имеете восемнадцать тысяч чистыми.

– Тоже верно, – кивнул Гануччи. – Похоже, со сделкой все в порядке. Только вот деньги… вот что меня смущает немного.

Учтите, парни, я ведь сюда приехал отдыхать, меня тут ни одна душа не знает.

– Подумаешь, большое дело! Аль Каноне вообще руководит делами из Алькатраса.

– Таких людей, как Аль Капоне, нынче осталось немного, – подтвердил Гануччи, почтительно закатив глаза.

– Это верно, но и о вас мы слышали немало добрых слов, – возразил Ладрунколо.

– Шестьдесят две тысячи долларов, – повторил Гануччи.

И скорбно покачал головой.

– Давайте взглянем на это дело с другой стороны, – предложил Труффаторе. Насколько я знаю, вы вложили большие деньги в шоу на Бродвее. Но ведь то, что мы предлагаем, куда безопаснее, чем все эти шоу.

– Да, я и вправду вложил кое-какие деньги в одно или даже два шоу, – кивнул Гануччи, – но только из-за жены. Видите ли, моя жена Стелла была когда-то давно связана с этим бизнесом, ну вот… думаю, она до сих пор неравнодушна к своим бывшим коллегам.

– Так что вы надумали? – напомнил о деле Труффаторе.

– М-м-м… может быть, мне и удастся достать эти деньги к субботе.

– Отлично, значит…

– …Если, конечно… – многозначительно повторил Гануччи.

Труффаторе с Ладрунколо переглянулись.

– Если что?.. – спросил Ладрунколо.

– Если договоримся о дополнительной скидке.

– На сколько?

– Помнится, вы упомянули, что, когда брали тот самый банк, прихватили с собой еще двенадцать тысяч наличными, верно?

Так вот, вычтите эту сумму из шестидесяти двух тысяч, и будем считать, что мы с вами договорились.

– Так этих денег давно уже нет!

– Вот как? Так когда же вы взяли банк?

– В прошлом месяце.

– А раз так, то денежки эти еще «горячие»! Времени-то ведь прошло не так уж много, – заявил Гануччи. – Ладно, джентльмены, будем считать, что договорились. Я к субботе достаю для вас пятьдесят тысяч долларов, а взамен получаю весь ваш груз образков с изображением Пречистой Девы Марии, если вы гарантируете, что он и в самом деле стоит восемьдесят тысяч.

Договорились? Только не перепутайте – вы мне за это поручились! Наверное, не стоит напоминать, что случится, если вдруг в Нью-Йорке выяснится, что эти образки чисто серебряные?

– На этот счет можете не волноваться – все чисто, без обмана.

– Так да или нет? – спросил Гануччи.

– Уж больно много вы хотите, – запротестовал Труффаторе.

– Да или нет? – повторил Гануччи. – Решайте.

– Договорились, – кивнул Ладрунколо.

– Договорились, – подтвердил Труффаторе.

* * *

Стелла Гануччи обожала солнце.

Скорее всего, думала она, это все потому, что много лет назад, когда она еще выступала в музыкальном шоу, ей строго-настрого запрещалось выходить на солнце. Это была высокая, с хорошей фигурой женщина, пяти футов девяти дюймов ростом, белокурая, с голубыми глазами. В старые добрые времена, когда она еще выступала на сцене, ей все время твердили одно и то же: люди платят такие бешеные деньги за то, чтобы, придя сюда, увидеть на сцене красивую женщину, а не вареного красного рака. Конечно, это было давно, тогда она еще выступала в Майами. Стелла спорила до хрипоты, доказывала, что может обсыпаться пудрой с головы до ног, даже пыталась это сделать. Но вынесенный ей приговор был предельно прост – никакого солнца!

Как-то раз, набравшись смелости, она все-таки улучила момент и спросила мистера Падрони, который заведовал клубом на Коллинз-авеню:

– Мистер Падрони, почему так бывает: ни солнца для солнца, ни звезд для звезды?

Но тот только вытаращил на нее глаза:

– О чем это ты толкуешь, черт возьми?! – И на этом дискуссия была окончена.