Маленький отель на Санторини

Я показываю ему туалетную комнату на рецепции, а сама спускаюсь на кухню бабушки. Ловлю себя на том, что скачу по ступенькам и улыбаюсь. Я рада, что Стефанос пришел. Ведь я думала, что больше никогда его не увижу.

Когда возвращаюсь наверх, слышу, как Стефанос весело напевает какую-то греческую песню.

– О чем песня? – я заглядываю в приоткрытую дверь.

– О любви, конечно! – улыбается Стефанос и складывает апельсины в блюдо, которое я ему протягиваю.

Затем я споласкиваю бокалы для вина, и мы проходим на террасу. Кресло здесь по-прежнему одно, второе стоит во дворе у бабушки. Я предлагаю спуститься за ним, но Стефанос мотает головой:

– Не волнуйся!

Он усаживает меня, открывает бутылку вина и разливает по бокалам светло-янтарный напиток:

– Это десертное вино Винсанто. Его делают из винограда, высушенного на солнце.

Протягивает мне бокал, и мы чокаемся.

– Йаммас!

Я делаю глоток, и нёбо окутывает густой сладостью. Вино похоже на ликер и теплом разливается внутри. Стефанос смотрит на меня:

– Ну как, нравится?

– Очень сладкое.

Он ставит свой бокал прямо на пол, к бутылке вина, садится рядом и чистит апельсин. Затем протягивает мне дольку.

– Угощайся.

– Надеюсь, он не кислый? – с опаской уточняю я.

– Ты что, критские апельсины – самые сладкие. – Стефанос отправляет другую дольку себе в рот и с наслаждением жует.

Я недоверчиво пробую – действительно сладкий. Тогда я жалуюсь Стефаносу, каким несъедобным оказался апельсин, который я подобрала на улице в Афинах. Парень весело хохочет.

– Ну ты даешь, Ника! Эти апельсиновые деревья высаживают для красоты, их плоды не едят.

– Я же не знала, – обиженно говорю я. Кто бы мне об этом рассказал? Вот теперь я в курсе.

Хочу расспросить Стефаноса про Афины, но вспоминаю, как резко он сбежал утром, не став со мной откровенничать.

– Сегодня будет красивый закат, – замечает он, запрокинув голову на розовеющее небо, и подливает в мой бокал вина.

– Не жалеешь, что не нарисуешь его?

– Иногда стоит сделать паузу и просто насладиться хорошим вечером с красивой девушкой!

Мы пьем сладкое вино и болтаем, как будто знаем друг друга всю жизнь. Я ловлю себя на мысли, что со Стефаносом мне легче, чем с Кириллом. Даже паузы в разговоре нисколько не напрягают. А может, все дело в расслабленной атмосфере острова и восхитительном закате, который разгорается в небе над Санторини.

– О чем ты думаешь? – спрашивает Стефанос.

Как же, так я ему и сказала!

– О том, как мне повезло оказаться на этом острове сегодня, – отвечаю я. – А ты?

– О том, как мне повезло оказаться на этой террасе с тобой.

Это мы что сейчас, флиртуем? Стефанос, сидя у моих ног, не сводит с меня бархатных карих глаз, а я думаю о том, что его губы сладкие от вина. И еще о том, что вина было слишком много.

В следующий миг Стефанос встает с пола, забирает мой бокал и протягивает руку, мягко поднимая меня из кресла. Я оказываюсь в его объятиях и взволнованно замираю. Если он меня поцелует, то дам ему пощечину, чтобы не зазнавался. Или не дам, ведь я сама этого хочу. Мои мысли путаются.

Но Стефанос всего лишь кладет мне руки на талию и предлагает:

– Потанцуем?

Мы легко кружим по террасе над морем. Наша музыка – плеск волн далеко внизу и шум ветра. Над нами раскинулось прекрасное закатное небо с легкими перышками облаков, мы будто парим в нем, как две птицы. Ничего романтичнее в моей жизни не было. Я запомню этот момент на всю жизнь. Жаль, что это не мой жених здесь со мной, а всего лишь случайный знакомый. Я сразу же гоню эту мысль прочь. Этот прекрасный вечер – для счастья, а не для сожалений.

Ветер доносит до нас отголоски греческой мелодии, и Стефанос начинает тихо напевать мне на ушко по-гречески. Его горячее дыхание обжигает на контрасте с прохладным ветром, который овевает шею и играет с моими волосами. Я закрываю глаза, боясь не выдержать красоты этого вечера, и низкий чувственный голос Стефаноса проникает в самое сердце, трогая потайные струны души. Понимает ли он, что сейчас может делать со мной все, что хочет? Я пойду за ним, без сомнений и колебаний. Забуду обо всем, лишь бы быть с ним…

Песня обрывается, и мы останавливаемся. Открыв глаза, я вижу, что мы стоим на самом краю террасы – словно на краю неба. Теплый свет заходящего солнца окутывает нас сиянием и золотит белые домики Ии, превращая пейзаж в сказочный. Стефанос оценил бы красоту окрестностей своим взглядом художника, но он не сводит глаз с меня, как будто я – самое прекрасное, что есть на этом острове.

– Ты очень красивая, Ника. Я хотел бы нарисовать тебя. Ты позволишь?

– Сейчас? – разочарованно вырывается у меня. Ведь я ждала, что он меня поцелует! И все еще жду.

– Нет, – Стефанос смеется и убирает руки с моей талии. – Сейчас я слишком пьян, чтобы держать в руке кисть. В другой раз. Ты будешь мне позировать?

– Может быть. – Я пожимаю плечами и отхожу к парапету, глядя на солнце, которое садится над морем.