Маленький Мук

После окончания университета Вильгельм Гауф был принят репетитором и наставником детой в семью министра обороны, генерала барона Эрнста Югена фок Хёгеля. Именно для детей барона он и начал сочинять свои теперь всемирно известные сказки. Помимо сказок Гауф писал стихи и новеллы, из-под его пера вышло несколько романов и поэм. В двадцать пять лет Вильгельм женится па любимой им с детства кузине Луизе Гауф. Вскоре в молодой семье появляется дочка, а спустя восемь дней после её рождения, совсем немного не дожив до своего двадцатишестилетия, Вильгельм Гауф умирает от лихорадки. Он ушёл из жизни молодым, красивым, в расцвете творческих сил, на пике своего семейного счастья, полный планов на будущее.

Такова в кратком пересказе история жизни знаменитого сказочника — недолгая и потому, на мой взгляд, немного грустная.

«Маленький Мук» был опубликован в первом из трёх написанных Гауфом сборников сказок, официально называвшемся «Альманах сказок января 1826 года для сыновей и дочерей знатных сословий», но более известном как «Караван» (по названию одной из включённых в него сказок). Этот первый сказочный альманах сделал автора знаменитым на его родине, а позже — и во многих других странах. Все сказки объединяет один сюжет, который я коротко перескажу.

По пустыне идёт большой караван с пятью купцами во главе. Они встречают одинокого всадника, назвавшегося Селимом Барухом из Багдада, племянником великого визиря. Путник просит позволить ему присоединиться к каравану, обещая за это щедрое вознаграждение. Купцы с радостью соглашаются помочь Селиму и предлагают разделить их трапезу во время полуденного отдыха в шатре. После трапезы, чтобы скоротать время до окончания дневного зноя, путешественники развлекают друг друга историями. Рассказывать первым вызывается Селим Барух. Его история — о калифе-аисте. На следующий день самый старший из купцов, Ахмет, предлагает собравшимся послушать его рассказ о корабле привидений. Третью историю — об отрубленной руке рассказывает однорукий купец из Греции Цалевкос. Когда он оканчивает свой рассказ, стража, охраняющая караван, замечает вооруженных всадников, которых принимают за шайку промышляющего в тех местах грозного разбойника Орбазана. Угрозу, казалось бы, неизбежного нападения, к изумлению купцов, отводит Селим Барух известным ему тайным знаком и невредимый караван продолжает свой путь. На следующем привале купец Леза рассказывает путешественникам историю о спасении Фатимы. Когда караван уже подходит к намеченной цели и изнуряющая пустыня сменяется зелёными лугами с деревьями, самый молодой и весёлый из купцов, Мулей, преподносит слушателям историю о Маленьком Муке. Последней стала сказка о мнимом принце, рассказанная путешественникам купцом Али Сиза.

По прибытии в город купцы расходятся по своим делам, а грек Цалевкос приглашает к себе вечером в гости Селима Баруха, к которому успел привязаться за время пути. За ужином Цалевкос с трепетом узнает в своем госте, сменившем наряд, человека из его собственной истории об отрубленной руке, героем которой был и он сам. На прощанье Селим Барух открывает ему еще одну тайну — он и есть тот самый разбойник Орбазан, повелитель пустыни.

Я решился на зтот скупой пересказ лишь для того, чтобы напомнить: сказка «Маленький Мук» — составная часть большой истории. Гауф любил зтот приём, когда истории, подобно матрешкам, прячутся друг в друга и нельзя точно сказать, где начало одной и окончание другой. В последнее время всё peжеe можно найти издания, где собраны все сказки вместе, и этa книга не исключение. Этому есть объяснение: со времён Гауфа взгляд на сказку для детей несколько изменился, и многие из упомянутых историй «Каравана» могут показаться совсем не детскими, чрезмерно пугающими и даже страшными. Возможно, что и так, но у самых любознательных наверняка появится возможность прочитать и их.

Вильгельм Гауф никогда не был на Востоке, он вообще не покидал пределов Европы. Его взгля на Восток это взгляд романтика, дорисовывающего в воображении предмет своей выдумки. Калифы, визири, разбойники пустыни, чудесные превращения и необыкновенные приключения — все это материал, из которого сказочник создаёт свое собственное волшебное пространство Востока. И даже реальные Багдад, Каир, Александрия и Никея не имеют в его сказках характерных этнографических признаков.

Я как художник разделяю такое отношение к сказке, и мой Восток так же выдуман, как и Восток Гауфа. Тем более, что и мне пока не удалось побывать дальше пределов Европы.

Антон Ломаев