— Именно поэтому он и должен был бы побольше думать, — перебила дедушку мать. — Что же, разве ребенку теперь отвечать за то, что у взрослых ума не хватает? Ребенок разве виноват, что он родился на свет? Невинных детей мне всегда бывает жаль. Если б он не пил, они могли бы и жить приличнее. По крайней мере, ели хотя бы досыта. А теперь он мучает ее, мучает ребенка, и люди над ними смеются. И смотрите, он ведь совершенно не обращает никакого внимания на нас: приходит когда хочет и поднимает на всю ночь скандал!
— Я ему все это говорил, — сказал дедушка. — И поверьте, он расплакался, как малый ребенок. Мне стало его жалко.
— А мне совсем не жалко, — сказала бабушка, — это он плачет спьяну…
— Молчи ты! — раздраженно перебил ее дедушка. — Если б жизнь его не мучила, так он и не пил бы. Он рассказывал мне, как хорошо жили они с покойной женой. У них был даже свой домик. И, кажется, только после ее смерти он начал пить-то. К тому же, жалеет теперь, что снова женился. Но это, говорит, ошибка, которую уже не исправишь.
Из слов дедушки Бобеш сделал вывод, что Веймола не любит свою жену, и страшно удивился этому. Он всегда был уверен, что каждый папа должен любить маму… Ведь они же всегда вместе, и они же, в конце концов, папа с мамой. Все это было выше его разумения и поразило его больше, чем сказка о живой и мертвой воде. Вдруг комната осветилась. Через полуоткрытые веки Бобеш увидел все, как днем, и сразу отвернулся к печке.
— Все-таки будет гроза, — сказал отец.
— Да нет, смотри, какой ветер. Может, еще и разгонит, — заметил дедушка.
Потом отозвалась мать:
— Сколько вам еще осталось работать?
— Наверное, меньше квартала. — А потом?
— Трудно сказать. Будут набирать рабочих на постоянную работу, но кого возьмут, зависит от мастера. Я говорил с ним. Он ссылается на советника, железнодорожного инженера, который руководит всем участком. Говорит, тот сам лично будет производить набор. Заявление, конечно, я подам.
— Хорошо бы, взяли! И так ведь еле-еле концы с концами сводим. Я одна своим шитьем много не заработаю. А вдруг случится какая беда, вдруг кто заболеет…
— Молния-то какая! — перебил ее дедушка.
Из этого разговора Бобеш понял, что отец хочет устроиться на железную дорогу. И в своем воображении он уже видел то в таком же синем костюме, как у отца Лойзика, и в форменной фуражке, на околышке которой были крылышки.
…Молнии были все ярче. Бобеш заметил, что при каждой вспышке в кафельных изразцах отражалось все окно. И, даже когда он зажмуривался, все равно чувствовал, как что-то блестит. Все ближе и громче слышались раскаты грома, и все-таки Бобеш уснул.
Глава 37 ПОЖАР
Во сне он видел Марушку. Они ходили вместе по прекрасному, бесконечно широкому лугу, ловили бабочек и вдруг увидели бабочку с огромными крыльями. Кинулись за ней бегом. Но, когда Бобеш уже держал бабочку за одно крыло, а Марушка за другое, одно из крыльев нечаянно оторвалось, и бабочка упала на землю. В это время пошел дождь. Но дождь этот был сухой. Как будто бы падал пепел. Бобеш положил себе на голову крыло бабочки, Марушка сделала то же самое. Так прикрылись они от дождя и пошли домой. Вдруг Марушка испуганно закричала. По лугу бежал ее отец и держал в руке большой нож. Нож был длинный, как палка, и лучи солнца отражались от него, словно молнии.