Маленький Бобеш

Молчал только побледневший Бобеш.

— А у кого он взял конфеты? — продолжал расспрашивать учитель.

— Он взял у торговки! — снова уже кричал весь класс — Она за ним бежала и ругалась. Она кричала…

— Она его била!.. Она срамила его! — перекрикивал один другого.

— Хватит, дети, — остановил учитель. — Пусть об этом расскажет теперь сам Юранек, раз он видел… Ну, расскажи по порядку, как было дело.

— Пожалуйста. Я шел по площади. Там была ярмарка, собралось много людей. Были там лавки и лавочницы. Продавалось много вкусных вещей, я хотел купить…

— Подожди, Юранек, это мы все знаем. Ты скажи нам, где ты видел Гонзика. Где он брал конфеты?

— Я хотел себе купить их в одной лавочке, в той, где фонтан… Там, у этого фонтана, было много людей, и там, чуть дальше, была лавочка, где продавала конфеты та самая бабка. Как он бежал! Как она кричала!

Юранек рассказывал все так подробно и сбивчиво, что ребята в классе не выдержали. Они снова стали его перебивать, кричали, хотели рассказывать сами, хотя сами ничего не видели и узнали только от Юранека. Чтобы слушать Юранека, всегда требовалось терпение. Он всегда начинал издалека. Любил говорить о вещах, которые к делу совершенно не относились. Учитель всегда задавал ему наводящие вопросы. И так, после долгих споров, удалось наконец выяснить, что Юранек не видел, как Гонзик крал, а видел только, как он убегал, и слышал, как ругалась бабка.

— Когда Гонзик придет в школу, он должен будет сам нам рассказать, что натворил. Это нехорошо, — сказал учитель. — Нехорошо, что Гонзик, такой умный, способный мальчик, так плохо себя ведет. Никогда не берите то, что вам не принадлежит, если даже какая-нибудь вещь вам очень понравится.

— Я никогда бы не взял, — сказал кто-то с передних парт.

— Я бы тоже, — раздалось сзади.

Учитель повернулся к Бобешу и спросил его:

— Ведь ты тоже любишь конфеты, а?

— Да-а-а-а, — протянул Бобеш. — Но ты бы никогда не взял?

— Нет.

«Наверное, учитель уже что-нибудь знает», — думал Бобеш. Его очень напугал вопрос учителя. Но учитель спросил Бобеша только потому, что в эту минуту он случайно стоял именно у его парты.

— Кто живет рядом с Гонзиком? — спросил учитель.

— Бобеш, — отвечал весь класс.

— Бобеш?

— Да, я. — Бобеш затаил дыхание.

— Послушай, Бобеш, После обеда ты передай Гонзику, чтоб он зашел в школу, скажи, что ему ничего не будет. Он должен будет нам только рассказать, как это случилось.

— Ла-а-а-дно.

— Я надеюсь, что он все-таки не болен.

— Нет, нет! — закричали все хором. — Он просто боится.

Потом учитель еще долго рассказывал о том, как легко бывает подбить детей на какой-нибудь неблаговидный поступок, как некрасиво лгать, красть, ругаться, драться и вообще делать то, что хорошие дети, хорошие ученики никогда не делают. А затем последовал рассказ о мальчике, который сначала совершал всякие некрасивые поступки, был наказан, а потом исправился. Из этого рассказа Бобеш не запомнил ни слова. Он все время думал только о Гонзике. Целый день он просидел как на иголках, не мог дождаться, когда наконец прозвенит звонок и он сможет побежать к Гонзику. К тому же Бобеш все время мечтал упросить Гонзика не говорить о нем, раз уж о нем никто не знает. Бобеш про себя решил отдать Гонзику и птичку и курочек, которых получил от крестного, лишь бы Гонзик молчал. Мать об этом тоже не должна знать. Бобеш готов был сделать что угодно, только бы не слышать, как ребята кричат: «Бобеш воровал, Бобеш воришка, Бобеш воровал!»

Едва Бобеш пришел из школы, не успел даже положить тетрадки, как бежал уже вверх по лестнице к Гонзику. Он постучал, открыл дверь, поздоровался и спросил:

— Простите, Гонзик дома?

— Гонзик? Нет, он еще не приходил из школы.

Бобеша как будто бы толкнули в бок. Значит, Гонзик дома сказал, что пошел в школу, а сам где-то гуляет. Он хотел было распрощаться, как Якубец внезапно его спросил:

— А что, разве вы не вместе шли из школы?

— Нет.

— Послушай, Бобеш, может, Гонзика, оставили после уроков?

— Нет.

— Тогда, наверное, куда-нибудь улетел с ребятами и домой не придет, пока совсем не остынет обед, как вчера. Вчера он так набегался, что даже не ел. Вот противный мальчишка! — сердился отец.

Бобеш постарался побыстрее исчезнуть. Ему было слишком не по себе. «Я сам должен был догадаться, — думал Бобеш, — что он отцу ничего рассказывать не станет. Хорошо, что я сообразил не сказать хотя бы то, что Гонзика не было в школе». Но Бобешу недолго пришлось радоваться своей догадливости. Через несколько минут портного Якубца встретила Фанка и передала ему все, что слышала дома от Миладки. Гонзика дома изрядно побили, и во время порки он сказал отцу:

— А Бобеш воровал тоже.

— Бобеш тоже? — строго спросил Якубец.

— Тоже.

— Хорош гусь! Ничего себе, подобралась компания! Поэтому-то он и не знал, где ты. Плохо же вы договорились! Значит, ни ты, ни он не были в школе? И зачем тебе это нужно? Разве ты дома не наедаешься? Разве я тебе не даю денег? Ты дома наешься, возьмешь деньги, да еще занимаешься такими делами. Какой позор! Нечего сказать, порадовал отца! Так и знай, я буду на тебя очень долго сердиться.