Маленькая девочка из «Метрополя»

(Теперь-то я могу сказать, что в Прибалтику шло все, чего были лишены остальные довольно нищие республики — например, это были средства и материалы для содержания дорог, т. е. щебенка, битум, асфальт самой высокой марки. А также автомобили, кирпич на строительство, лес на мебель, текстиль, трикотаж, обувь и т. д. Не говоря о металлоизделиях, бензине и химии. Западные республики не доили так же нещадно, как другие. Например, в Чебоксарах был случай, когда озверевшие от бескормицы бабы (именно бабы, нечем было кормить детей) легли на рельсы поперек очередного состава, груженного изделиями местного мясокомбината. Видимо, их дальнейшие следы надо было искать в милиции, куда сажали за хулиганство на 15 суток. Бесперебойно шли вагоны-холодильники с дефицитом, т. е. колбаса и сервелаты, сосиски и ветчина, шли в Москву, сыры и сметана ехали туда же, а бедным голодным чувашам не перепадало ничего… Им оставалось только садиться в автобус или в общий вагон поезда и ехать в столицу стоять в очередях. Это был редкий случай движения сопротивления.

Да, Прибалтику партия и правительство содержали как собственный курорт. Они туда частенько ездили отдыхать. Правительственных дач и санаториев было множество, все побережье. Начальственным лицам нравился безопасный местный климат, старая архитектура, красивые города, но больше всего им подходила европейская аккуратность аборигенов. Тот же номер (европейская аккуратность) абсолютно не прошел в Калининграде, где местных полностью выселили. Приезжие руководители разворовали все фонды, работяги и колхозники привезли с собой нравы и обычаи русских окраин. Понаставили развалюх-сараев, цветов не выращивали, дома не ремонтировали, разводили страшную помойку везде и пили беспробудно.)

Как-то я, ошалев от всего этого великолепия, все-таки поймала попутку и добралась до города Краславы, это была пока что Латвия, маленький город, целиком сохранившийся с прошлого века, — даже вывески были написаны на стекле буквами стиля модерн, как будто вдоль улицы стояли декорации фильма про дореволюционные времена… Городок весь был на холмах. Улочки ныряли и вылезали из-под крутых горок. На одном перевале, поднявшись наверх по мостовой, я увидала, что внизу стоит над обрывом в полной нетронутой красоте католический храм с огромной статуей Мадонны, тоже диво дивное.

Это была чистая заграница.

Затем я оказалась уже в Литве (срезала уголок Латвии через совершенно неинтересный промышленный Даугавпилс), и в городке Зарасай на автобусной станции зашла в буфет, поскольку оголодала. В Верхнедвинске, в Белоруссии, мне с утра удалось купить только недешевый пирожок с картошкой в буфете гостиницы. Столовую я в городе не нашла, а в ресторан соваться не решилась.

В пристанционный зарасайский буфет я ступила довольно неуверенно. Бог его знает, какие у них тут, за границей, цены.

Тут же у меня вылезли глаза на лоб: в витрине стояли невиданные блюда — сырники со сметаной, какие-то огромные картофельные котлеты, шницеля, сосиски с капустой, а в меню я заглянула — слова иностранные и непонятные, а цены просто копеечные, боже ты мой! Какие у них тут деньги?

Буфетчица не понимала по-русски принципиально.

Все-таки удалось добыть путем тыка и мыка сырники со сметаной и стакан чая, а мелочь тетенька выбрала у меня с ладони.

Зарасай стоит на огромном озере, из воды поднимаются стены древнего рыцарского замка, так я запомнила.

Я была настолько потрясена всеми этими видами, что ходила как во сне.

Тем не менее дело шло к вечеру. Погодка была облачная, сырая. Дул ветер. Продирало до костей после всех этих прогулок. Надо было устраиваться на ночлег.

На глаза после блужданий и вопросов попалось что-то вроде гостиницы. Дрожа от холода, я вошла и сунулась в окошечко администратора. Та ответила по-русски. И у них была койка свободная! Вещь совершенно небывалая, в те времена в гостиницу попасть было невозможно! (Номер в Верхнедвинске я заказала себе из редакции.)

Я заплатила семьдесят копеек и свалилась как сноп, предварительно выстирав в общем душе белье и свои единственные белые брючки.

Пробуждение мое было резким: кто-то ритмично стучал по полу.

Это оказалась новая соседка. В прозрачном газовом платочке, повязанном вокруг бигуди (такие железные трубочки, на которые в то время женщины еженощно накручивали волосы, чтобы добиться кудрей. Спать на «бигудях» было жутко неудобно, но что оставалось делать!), то есть она была с огромной как неровная тыква головой, и в трениках, халате и тапочках она колотилась на животе по полу, ухватив себя за щиколотки задранных ног! Это была у нее утренняя гимнастика. Упражнение «лодочка».