Маленькая

Света вышла на работу. Лилию по очереди с Димой отводили и забирали из детского сада. В своей группе девочка была самая маленькая, но и самая умная. К тому времени она свободно читала книжки, и ей было неинтересно находиться с детьми, которые копошились в игрушках. Ей было не о чем с ними говорить. Она просила у воспитателя книжки со сказками и сидела, сама их читала. Так незаметно пролетело ещё три года. Тридцатая очередь на квартиру медленно доползла до восьмой. Начинались девяностые разрушительные годы, и выдавать государственные квартиры прекратили полностью. Зарплат стало катастрофически не хватать. Спасало то, что они работали вдвоём. Зарплаты частенько задерживали, и приходилось перебиваться, чем могли. Лилия доросла до маминого роста, но всё равно была ниже всех остальных в группе. На следующий год уже идти в школу. Света с удовольствием проводила с дочкой вечера, рассказывая той, что сама знала, а та как губка быстро впитывала эти знания. Дмитрий тоже частенько к ним присоединялся. На летних каникулах Лилия вместе с мамой ходила к ней на работу и помогала справляться с делами. Дмитрий так и продолжал работать сантехником в этой больнице. Больше нигде с его справкой ему не предлагали работу и жильё. Других-то документов нет. Даже со Светой не смогли расписаться. Справка — это не паспорт.

Однажды Света ушла работать в ночную смену. Посреди ночи прибежала другая санитарка и начала долбиться в комнату Дмитрия в дверь. Заспанный Дмитрий открыл дверь.

— Ой, Дим! — расплакалась та и не смога сказать ни слова.

— Что случилось-то? — заволновался он: Рассказывай уже!

Но она не смогла ничего сказать. Она то плакала, то у неё перехватывало дыхание. Дмитрий быстро оделся и сам побежал в больницу. Возле входа стоял старенький Александр Степанович с печальным лицом. Дмитрий подбежал к нему:

— Что случилось?

— Алевтина ничего не сказала?

— Нет, она не в состоянии говорить. Что произошло? Что-то со Светой!

Врач двумя руками взял его за руки:

— Прими мои соболезнования.

— Что значит соболезнования! — вспыхнуло краской лицо: Александр Степанович, вы о чём!

Когда шок у Дмитрия немного прошёл, Александр Степанович рассказал что произошло:

— Света пошла в другой корпус, отнести кровь на анализы, а когда возвращалась, возле входа стояла грузовая машина разгружалась. Водитель не заметил её маленькую, сдал назад и наехал на неё. От полученных травм она скончалась на месте.

Доктор замолчал, а у Димы начали обильно выделяться слёзы, которые никак не останавливались:

— Я хочу её видеть.

— Её унесли в морг. — сказал доктор.

— Всё равно… Я хочу её видеть.

Александр Степанович проводил Диму в морг и подвёл к столу, где лежало раздавленное тело. От увиденного Диме стало ещё хуже, и он громко разрыдался прямо на месте. Алевтина привела проснувшуюся дочку туда-же:

— Она заставила меня сюда привести.

Лилия увидела на столе маленькое тело и плачущего отца. Она подошла и обняла папу:

— Это мама?

Отец не прекращал рыдать. Лилия подошла к столу. Оттуда свисала мамина маленькая ручка с её каменным браслетом.

— Возьми его себе, в память о маме. — предложил ей доктор.

Девочка расплакалась, но сняла этот браслет и надела себе на руку. В тот же момент, когда камни коснулись её кожи, она почувствовала ещё большую тяжесть на сердце. Дмитрий обнял дочку и отвёл в общежитие. Там она села около окна и долго смотрела в полную темноту. На какое-то мгновение она привстала и обернулась в сторону отца:

— Пап, там карлик за окном.

Дмитрий подошёл к окну, но там никого уже не было:

— Тебе померещилось солнышко. Иди ко мне моя маленькая.

Дочка обняла его:

— Там точно был карлик. Это был мужчина.

— Пусть будет по-твоему… — безразлично ответил тот.

За ночь тело Светланы пропало из морга. Никто не видел и не слышал ничего подозрительного, даже милиция не смогла ничего обнаружить. Водителя, который задавил Светлану, нашли дома мёртвым. Его грудная клетка была проткнута насквозь. Предмета, которым это было сделано, не обнаружили. Следователи сделали предположение, что это был длинный металлический предмет.

Дмитрий зашёл в отделение, где у себя в кабинете молча сидел Александр Степанович.