Мальчишкам снятся бригантины

Но не успели мы отойти за водокачку, как словно из-под земли появилась Володькина бабка. Ни слова не говоря, она схватила за плечо нашего адмирала. Мы остолбенели. Бабка потащила Володьку за собой, причитая: «Никуда не пойдешь! Не пущу, не пущу!» Лицо «адмирала» покрылось пятнами. Он пытался освободиться из цепких рук бабки. Но не тут-то было!

— Бабушка, отпустите его, — жалостливым голосом просил Арбуз. — Он же командир! — И тут же получил жилистую затрещину.

Как она умудрилась, держа Володьку, хлопнуть Арбуза? А Володька еще уверял, что его бабка еле двигается.

Все провалилось в одну минуту. Бабка отпустила Володьку только у самых ворот нашего дома. Мы с Арбузом понуро плелись сзади.

Вечером Володька не пришел на чердак. И мы не осуждали своего командира. А на следующий день выяснилось, что это Арбуз оставил записку матери, где просил «не поминать лихом», и описал все. Потом Арбуз говорил, что у Володьки рука такая же тяжеленная, как у бабки.

Хлебный запас мы съели на следующем совместном заседании. Но еще несколько раз мы собирали мешки и пытались бежать на фронт, к Черному морю. Один раз наш маршрут закончился на двухсотом километре, где нас поймали военные патрули. Потом мы пробовали плыть по реке. Но плот наш налетел на камень… И не наша вина, что мы так и не добрались до фронта…

Из дневника Никиты Березина

26 мая 1964 года

Ровно в 17.20 Валька Чернов дал сигнал тревоги. Опять появился этот тип. Что ему здесь надо? Вчера он пытался заговорить с Паганелем. Наверно, потому, что он длинней нас всех. Но Паганеля не обдуришь. Он притворился дурачком и тут же смылся. Тип постоял, постоял, потом по-футбольному саданул консервную банку и зашагал прочь. Сегодня он явился снова и долго сидел на старой бочке около сарая. С чердака нам было хорошо его видно. Пижон, стиляжные ботинки и все такое. Плечи у него дай бог! Загорелый, волосы ежиком. Вообще-то он похож на боксера. Да нет, никакой он не боксер. Наверно, в милиции работает… Неужели кто пронюхал? Бдительность и еще раз бдительность.

29 мая

Валька Чернов приказал вести мне деловой дневник, а у меня никак не получается. «Эх ты, эмоция! — сказал Валька, дочитав мои записи. — Так только девчонки в своих альбомчиках пишут. Надо, как в вахтенном журнале».

Может, прав Валька. Кончаю с эмоциями!

Сегодня встретил Светку, прошла мимо, фыркнула и, между прочим, не поздоровалась. Ну хорошо, припомним!

30 мая

Сегодня Паганель доложил командиру о том, что в нашей кассе 11 рублей 26 копеек.

В 14.30 приступили к очередному занятию. Тема: «Вязание морского узла».

14.40. После вступительного слова командир приступил к практике.

Начал Паганель. Он долго крутил конец веревки. Даже очки два раза снимал — тоже мне, профессор! И так близко рассматривал веревку, будто собирался ее нюхать. Вот умора!

15.10. На весь двор закричала бабка Паганеля, звала его пить рыбий жир. Какой позор! Паганель демонстративно насвистывал «А у нас во дворе есть девчонка одна». Я давился от смеха. Командир безмолвствовал. На то он и командир!

И все-таки интересно. Вот сидим мы сейчас на чердаке, а может быть, через какой-нибудь месяц — другой все газеты мира напишут: «Небывалый прыжок через океан! Трое советских школьников, Валентин Чернов, Никита Березин и Паганель, то есть Сергей Буклин, на плоту «Искатель» переплыли Тихий океан и открыли острова, которые не заметил ни один путешественник…» Торжественная встреча в Москве, как космонавтов, речи, цветы, письма, телеграммы… Открываю одну: «Горжусь была не права Света». Ответ я ей, конечно, не пошлю. Нет, может, и пошлю, немного погодя. А Паганель, конечно, мороженого наестся, лимонного, двенадцать порций сразу. Вальке доклад в Академии наук придется делать, по всем правилам— часа на три. Вот наша географичка за голову схватится! Между прочим, она ему. двойку недавно влепила. Ни за что! За какую-то там Бурятскую автономную. И кому! Валентину Чернову, знаменитому капитану!

16.00. Ну вот, так я и знал. Валька потребовал вахтенный журнал. Я ему, конечно, не мог показать свои записи. Пришлось наврать: «Не было вдохновения».

Эврика! Буду вести два вахтенных журнала. Один для Вальки, как полагается, другой для потомков.

16.10. Паганель вдруг начал скулить, что он с утра дома не появлялся, боится, что взбучка будет. Скулеж по действовал на капитана, и он отдал приказ временно разойтись по домам.

16.20. Только мы спустились с чердака, как во дворе опять появился тип.

Человек из «скучной конторы»

В этом городе у Александра Ивановича Пашкова почти не было знакомых, если не считать тех сослуживцев, которые вместе с ним приходили в трехэтажное неуютное здание, где стучали арифмометры и стоял едва уловимый запах лежалой бумаги.

Учреждение, где работал Пашков, называлось весьма внушительно: «Трест Цветмет», что означало — цветные металлы.