Мальчишка с бастиона

С вылазки не вернулось двое: один казак и Кондрат Суббота. Матрос всё время был рядом с Дельсалем. Именно с его помощью сапёрный офицер так быстро нанёс на планшет позиции французских орудий.

Пуля угодила Кондрату в живот. На бастион его принесли мёртвым…

Колька сидел у лафета отцовского орудия. Немигающие глаза смотрели в одну точку.

Снова и снова вспоминалась ночь в огнях, в томительном ожидании, а потом лицо убитого Кондрата на носилках. Какая-то неосознанная ненависть ко всему, что происходит сейчас, подкатывала к горлу. Было нестерпимо горько, и если б не сидевший рядом и тоже молчавший отец, он наверняка бы заплакал…

Кто-то поблизости прокричал:

- Братцы! Пал Степаныч на баксионе!

И всё вокруг сразу зашевелилось. Матросы поспешно прибирали у орудий, чистили бушлаты друг на друге, затягивали ремни. И всё это делалось с каким-то радостным возбуждением, как перед приездом желанного гостя.

Нахимов прибыл на бастион сразу же, лишь стало известно о результатах вылазки, и сейчас находился в землянке Забудского.

- Поднимайся, Николка, - сказал Тимофей, - их превосходительство поглядишь.

В это время подвезли французскую мортиру, захваченную во время вылазки. Матросы с любопытством рассматривали литые вензеля на бронзовом теле орудия. Евтихий Лоик заглянул в ствол, провёл шершавыми пальцами по глади канала.

- Новёхонькая, шельма. Николка, поди-ка сюда!

Колька подошёл к матросу.

- Ты вот всё хотел поглазеть, - сказал Лоик, - какие у хранцуза пушки. Такие же!

Только блеску побольше. Вот, гляди, затравка старомодняя. У нас, поди, лучше. Но ничего, - заключил старый бомбардир, - мы к ней лафет приспособим, и послужит ещё!

Неожиданно раздался голос унтер-офицера Белого:

- Смирно! Их превосходительство вице-адмирал Павел Степанович Нахимов!

Со стороны командирского блиндажа появилась группа офицеров во главе с Нахимовым. Вице-адмирал приблизился к вытянувшимся во фронт матросам и недовольно посмотрел на Белого.

- Отставить церемонию.

- Есть отставить церемонию! - гаркнул унтер-офицер.

Нахимов подошёл к трофейной мортирке.

- Так это она-с? - повернулся он к Дельсалю.

- Так точно, - ответил сапёрный офицер.

- Из нового подкрепления, - задумчиво произнёс вице-адмирал: - Подтягивают резервы, - и, обернувшись к стоящему у мортирки Пищенко-старшему, сказал: - Что, бомбардир, неплохо отлита?

Матрос растерялся на мгновенье:

- Блеску/конечно, многовато… А как она в деле… Тут ещё поглядеть надобно.

Неожиданно вмешался Колька:

- Затравка старомодняя, ваше превосходительство!

Нахимов удивлённо повернулся:

- Так-так, юнга… Дальше.

Колька осмелел.

- Наши лучше, Павел Степаныч!

Адмирал улыбнулся:

- Ну, брат, да ты настоящий артиллерийский бог, - и спросил у Забудского: - Откуда воин?

- В вестовых, ваше превосходительство. Только всё к мортирам рвётся. Но ставить не решаюсь… Согласно вашему приказу.

Несколько дней тому назад по городу вновь было объявлено об обязательной эвакуации женщин и детей. Но севастопольцы всеми правдами и неправдами продолжали идти на бастионы, помогая своим мужьям, отцам, братьям.

- Да, мортирка, пожалуй, уступит нашим, - вернулся Нахимов к прерванному разговору.

- Испробовать бы надо, - робко сказал Нода.

- Испробовать? - адмирал, прищурившись, посмотрел в ствол и что-то прикинул в уме, - шестидюймовка найдётся?

- Павел Степаныч, - сказал Тимофей, - великовата будет, чуть поменьше «лохматку» отыщем и горазд!

Нахимов кивнул. Решено было немедленно приладить французскую мортиру. Несколько матросов уже тащили лафет из-под разбитой пушки. Евтихий Лоик тотчас же стал пришабривать цапфы. Кто-то забивал прибойником пыж и заряд. Тимофей послал сына разыскать ядро: «Эдак дюймов пять с половиной…

Уразумел?» И Колька носился по бастиону, приглядываясь к валявшимся снарядам…

Наконец, мортира была установлена. Всё было готово к выстрелу.

- Что ж, запали, бомбардир, - обратился Нахимов к Тимофею Пищенко.

Нода вытащил из горна пальник - раскалённый железный прут - и передал его матросу.

- Дозвольте мне! - неожиданно закричал Колька. Все посмотрели на адмирала. А тот очень серьёзно, обращаясь ко всем, сказал:

- Ну, что ж… Дозволим нашему сыну ударить по французу?

- Дозволим! - раздалось несколько голосов. Тимофей передал пальник и, слегка волнуясь, сказал:

- Поджигай, Николка.

Раздался выстрел. Все бросились к брустверу.

- Красиво полетела, - заметил Нода.

- Ну, братец, с крещением тебя, - улыбаясь, Лоик протянул Кольке руку.

Нахимов подозвал мальчишку.

- Понравилась французская мортирка?

- Так точно, ваше превосходительство, понравилась. - И, чуть ли не заикаясь, закончил: - Дозвольте при орудиях насовсем остаться?

- Это, братец, как твоё начальство порешит, - ответил адмирал и повернулся к Забудскому.

- Что ж, кажется, я опять остаюсь без вестового, - проговорил офицер и, поймав выжидательный взгляд Кольки, добавил: - Видно судьба твоя быть у пушек.