Мальчишка

Он положил бумагу и карандаш на землю, придавил их камнем, начал рвать сорняки.

Рядом с ним стал Костя. Последним приступил к работе Симка. Он долго возился со своим свертком, укладывал его, потом медленно подошел к ребятам, втиснулся в середину. Соседи его заворчали:

— Ну, чего прилез? Становился бы с краю.

— А не все равно? — ощетинился Симка.

Мишка вскипел, но сдержал себя и примирительно сказал:

— Ладно, крайние подвиньтесь чуть, и все в порядке.

Симка рвал медленно, одной рукой — правой, затем сорванное перекладывал в левую. Еле-еле нагибаясь, он срывал только перед собой, гнал полосу полметра шириной, не больше.

Когда привезли воду, он первый пошел пить и пил дольше всех. Потом он поминутно ходил к бочке, каждый раз говоря:

— Фу, жажда замучила! И с чего бы это?

— Так не пойдет, — запротестовал Костя. — Его жажда мучит, а мы за него работай.

Ребята поддержали Костю. Мишка не выдержал, предупредил:

— Симка, вот так и знай: будешь отлынивать, я тебя не запишу.

— Подумаешь, начальство! Видали мы таких.

— Видал не видал, а давай работай, нечего на других выезжать. — Мишка рассердился, подошел ближе: — Что это за работа? Одни макушки срываешь? Слыхал, что бригадир говорил?

— Чего ты пристаешь? — Симка, сощурив один глаз, смотрел на Мишку. — Что это, твое, что ли?

— А если не мое, так что?

Вокруг них сгрудились ребята, наперебой начали кричать на Симку:

— Уходи домой!

— Взяли на свою голову!

Мишка почувствовал себя виноватым перед ребятами — ведь это он постарался уговорить Симку идти в совхоз. Обидно, хотелось ударить этого лодыря, но сдержался. Если бы Мишка не был бригадиром, ударил бы.

— Не хочешь — уходи, — отрубил он. — Мы пришли работать, понял? А ты как вредитель какой… Тебе хорошо: можно не работать, а мне надо… — голос у Мишки дрогнул.

Симка опустил голову, нижняя губа задергалась. Мишке стало жаль его, и он сказал примирительно:

— Ну, ладно. Оставайся, только смотри… Мы вот тебе отмеряем полоску, и сам поли.

Ребята одобрили это, и Мишка тогда каждому отмерил равные участки, чтобы было видно, кто как работает. И не обидно: кончил раньше — отдыхай или начинай новую. Он честно отсчитал всем по два шага, и работа закипела. Никто уже не обращал внимания на Симку — пусть как хочет: меньше сделает, меньше получит.

Симка молча, посапывая, обрабатывал свой участок. Жажда перестала его мучить, до самого обеда он больше ни разу не бегал к бочке. Но, несмотря на это, он все же далеко отстал от ребят.

Солнце поднялось и стояло над самой головой, когда вдали показалась бричка, а на ней старик и женщина в белом платочке.

— Обед! — закричали ребята и кинулись на дорогу.

Старик дал лошадям травы, посмотрел, улыбаясь, на шумную ватагу, сказал:

— Бригада ух, работает за двух, а ест за пятерых!

— А посмотри, Савельич, — сказала женщина, — ей-богу, они спасут ячмень. Видишь, рядки завиднелись.

— Могет быть, — многозначительно произнес старик.

Первым к бричке подошел Симка. Расширяя ноздри, он по-собачьи внюхивался в запах пищи. На возу стояли два бидона, в каких обычно возят молоко, и большая эмалированная кастрюля. Белой марлей были накрыты хлеб, алюминиевые миски и ложки.

— Что привезли? — спросил Симка.

— Суп пшенный с мясом, каша, молоко… — охотно ответила женщина, раскрывая бидоны.

— Ассортимент, конечно, небольшой, но по качеству лучше, чем в вашей чайной, — заметил старик.

Симка не обратил на него внимания, продолжал допрос:

— Бесплатно?

— Нет, милый, за деньги.

— За деньги… — разочарованно протянул Симка и отошел от брички.

— Так деньги не сейчас, сынок, — объясняла женщина. — Вечером бригадир будет расплачиваться с вами и удержит.

— Все равно не надо. Я думал — бесплатно. А тут что заработаешь, все и проешь?

— Это как работать, — сказал старик.

Симка сел в тени под деревом, развязал свой узелок, достал белую булку и огромный кусок сала. Сало было порезано на тонкие ломтики, которые держались на румяной шкурке. Когда Симка кусал сало, ломтики отделялись друг от друга, и было похоже, будто Симка растягивает зубами гармошку.

Ребята один за другим отходили с алюминиевыми мисками, садились на траву, ели, весело разговаривали. Казалось, никто еще до сих пор не ел такого вкусного супа, каждый похваливал его, а польщенная кухарка всем предлагала добавки. Старик, примостившись на ступице колеса, тянул «козью ножку», говорил:

— Как поработаешь, так и полопаешь.

Ребята подшучивали над Симкой, смеялись. Женщине стало жаль его, сказала:

— Ну, что вы издеваетесь над бедным мальчиком? Иди, я тебе супа налью бесплатно, записывать не буду.

— Оно и видно, что бедный, — сказал старик. — Кусок сала побольше лаптя уплел, и бедный!

— А тебе завидно? — огрызнулся Симка.

— Симка, дай сала, — крикнул Костя.

— Ага, дай! С длинной рукой под церковь, там дают.

— Ну, давай на суп сменяем?

— Ешь сам его. Купи, — сказал Симка и просиял от такой мысли.

— Сколько?

— Рубль кусочек. — Симка перестал жевать, ждал ответа: если согласятся, сколько у него сразу рублей окажется! И он тут же пожалел, что уже съел несколько кусочков.