Мальчики + девочки =

И я сказал:

– Я хочу сделать признание, что это лично я подложил пакет с наркотой в квартиру Чечевицына отца.

– Стоп, стоп, – сказал мышекролик, и глаза у него воспалились еще больше. – Кому чего ты там подложил?

Я так и знал, что ментам трудно все понять с ходу, и собирался изложить по порядку один-единственный раз, но именно тому, кто мог сразу принять нужное решение, а не разным пешкам. Мне следовало настоять на своем, а у меня не получилось, и я заторопился, заспешил, и так, как хотел, солидно и спокойно, тоже не получилось. Катька сказала тихонько:

– Ты не спеши, ты говори, как мне рассказывал.

– А я так и говорю, – огрызнулся я.

Мышекролик сказал:

– Стоп, не дергаться, отвечай, кто тебе дал наркоту и кто такой Чеченицын отец, чечен?

Мне было не по душе, что он подвергал меня допросу, в то время как я пришел сам и собирался все рассказать сам, добровольно, а не по принуждению. Я так ему и сказал:

– Отвечать я не буду. Я могу сказать, а не отвечать. Не Чеченицын, а Чечевицын. Депутат Госдумы. Ариф Умаров. Может, и чечен, я не интересовался.

– Не понял, – сказал мышекролик. – То Чеченицын, то Чечевицын, то Ариф Умаров. Кто они такие?

Как ему дали капитана, в толк не возьму. Сержантом пыль на дороге глотать – самый раз. А фамилия в насмешку. Но, видно, его служба была простецкая: распределять, кого куда. В конце концов, капитан Мозговой составил бумагу, где записал наши адреса, фамилии, сообщенные сведения, и распределил нас к майору Крыжакову. Я успел подумать, что везуха как началась, так и кончилась, но у майора дело пошло веселее. У каждого из них была своя бумага. Майор корпел над своей. Огромное пузо между ним и столом не давало приблизиться к тому, что он там сочинял, потому он сидел, торжественно откинувшись, как царь на троне.

– Что за детский сад мне привел? – оторвался он от писанины и тут же вернулся к ней.

– Наркотики, – коротко бросил мышекролик, – вот протокол.

– Ну и наркотики, и чего? – спросил пузо, не глядя на протокол и продолжая писать. – Отправь к Варенцу, мне-то они зачем?

Роман писал, что ли, а ему мешали. Тоже мне Гоголь выискался.

– С депутатом Арифом Умаровым связано, которого за наркотики взяли, – доложил мышекролик.

Пузо поднял глаза.

– И неприкосновенность сняли? – поинтересовался он.

– Да почем я знаю, – отвечал мышекролик. – Я и не слыхал про него, пока вон этот гражданин Королев не сказал.

– Газеты надо читать, капитан Мозговой, – сказал пузо. – И телевизор смотреть.

Взяв протокол, он быстро пробежал его глазами и обратился ко мне:

– Так, гражданин Королев, уточним, как все было. – И для начала уточнил про Катьку, как тот первый Стрелецкий: – Она с тобой?

Ежу было ясно, что она со мной.

Как ни странно, майор Крыжаков усек все гораздо стремительнее, после чего вылез из-за стола сам и достал оттуда свое пузо. Без стола оно оказалось еще огромнее, чем за столом. Он ходил, вывернув ноги и расставив руки, со своим выпяченным безразмерным арбузом, и было видно, как ему тяжел его вес. А двигался довольно расторопно.

Он постучался в дверь следующего кабинета, который, когда мы туда заглянули, оказался пустым, один президент Путин на месте, и сказал задумчиво:

– Не хотел докладывать генералу Валентин Василичу, но, видно, придется. Пошли к нему.

Я от радости шмыгнул носом. Мои планы осуществлялись.

Это было мое последнее везенье на земле.

Дальше события убыстрялись со сказочной скоростью, походило, словно кто завел игрушку, и она закрутилась безостановочно, а мы были помещены вовнутрь.

Но пока еще все шло, можно сказать, замедленно. По сравнению.

К генералу Валентин Василичу нас не взяли. Нас оставили сидеть. Не в приемной, а возле, в коридоре, покрашенном свежей краской и оттого вонючем. К генералу Валентин Василичу майор Крыжаков попросился у секретаря и протиснулся своими жирами в кабинет сам, один, после созвона со словами «Срочно?» – «Срочно».

Только мы его и видели.