Я неоднократно слышала твои рассуждения о протестантстве и христианстве, но, пожалуй, впервые читаю такой четкий текст. И про то, для чего создана Америка (чтобы жить) и для чего Россия (для фронды и литературных шедевров). Примерно это говорила своим студентам, но у тебя лучше выражено. А цитаты из Амальрика и Синявского, как и любимые мои цитаты из Чаадаева, только добавляют тоски и горечи. Ты прав в главном: для американцев лучше их страны нету. Но и для меня, как и для тебя, при всей нашей горечи и тоске, лучше России нету. Может, потому, что мы ценим фронду и литературные шедевры больше всего остального. Или тут обратная логика?
Педагог Чарли вызывает у меня сомнения. Если б наша собачка не догадывалась, за что ее наказывают, то не бежала бы стремглав под стол при нашем появлении. Причем, заметь, не каждый раз, не вообще, а именно тогда, когда набедокурит. В других случаях просто прыгает и лижется и ничего не боится. Значит, знает и понимает.
Больше не смей никуда проваливаться. Мне нужно, чтобы ты был здоров и весел. Всегда. Ты не представляешь, как это помогает жить.
Пора собирать прошлогодние листья,
сегодня подснежники разом очнулись,
там жемчуга россыпью нежно качнулись,
здесь ниткою бус завязались слоистой.
Лиловым, и желтым, и розовым выстрелив,
в пожухлой листве разбегаются крокусы,
о, как мне милы эти первые фокусы,
измены внезапные, острые, быстрые.
Пролет кардинала не серого, красного,
рубиновый след прочертившего звонко, —
сетчатка откликнулась и перепонка,
цветная весна поздоровалась: здравствуйте.
Но вечером небо, дары искупая,
посыпалось хлопьями остервенело.
Мой милый, когда-то я плакать умела
и, кажется, снова в слезах утопаю.
У Даши продались ее изделия на сумму пятьдесят пять долларов.
Целую.
Счастье разливается по моим жилам и артериям вместо крови (или вместе с ней): я справилась, справилась! С утра, проснувшись и позавтракав, поняла, что я ничто и звать меня никак. Полное обессиливание организма, как бывает обезвоживание. Каждое движение давалось с трудом, сердце трепыхалось, словно заячий хвостик, и ныло. Самые черные мысли одолевали. Все три дня пыталась найти ритм, в каком принимать лекарство: утром, днем или вечером, по пол– или четверть таблетки. Стала спать по ночам, а то мучилась бессонницей, но сил никаких. После часовой прогулки стало как будто чуть легче. Пообедала, приняла душ и лежала в постели почти до полшестого. Встала, накрасила ресницы, приняла четверть таблетки, перелила коньяк из родной фляги в пластмассовую (чтобы скрыть от студентов пьянство), запаслась валидолом и отправилась читать лекцию.
И прочла, можешь себе представить! И урок провела хорошо! И даже глоток коньяка не понадобился!
Я поняла, что со мной: вегето-сосудистая дистония. Сошлось много факторов, чтобы она себя обнаружила. Но главным был страх, что повторится и я не справлюсь. Господи, помоги мне, чтобы мои неприятности остались в прошлом.
Лабильная нервная система с повышенной эмоциональностью и возбудимостью – диагноз ставили чуть ли не с детства. А когда еще приходится подавлять эту самую систему – вообще кранты.
Даша приготовила вкуснейшие котлеты, я опять выпила красного вина (так как ты отнесешься к тому, что я сопьюсь?), и на душе стало легко и счастливо. Милый, я уже собиралась стереть все, что написала тебе несколькими днями раньше, мне даже перечитывать это было тяжело. Но теперь, надеюсь, и тебе будет полегче.
Сегодня была вторая лекция про Путина. Я рассказывала, как он отвечал на вопросы Ларри Кинга
Целую.