Мальчики + девочки =

Потом они поссорились по телефону. Он снова ненароком упомянул про деньги, которые то ли уже отдал, то ли собирался отдать за письменную экспертизу. Она с досадой сказала: вы не первый раз говорите о деньгах, я пропускала мимо ушей и, видимо, была не права, на самом деле мы должны объясниться, может быть, вы в чем-то неверно меня поняли, я хочу, чтобы вы знали, что никакие левые деньги не должны и не могут фигурировать в этом деле, и вообще, с какой стати вы будете что-то оплачивать, в какую зависимость от себя вы меня в таком случае ставите? Он ответил: во-первых, в этой стране с ее недействующими законами приходится поступать согласно законам действующим, то есть установившимся стихийно, во-вторых, я так понял, что вы реально хотите помочь своему подопечному, или вы не хотите этого, а всего лишь выполняете формальность, в-третьих, это мое дело, поскольку я в него тоже влез, и позвольте мне взять ответственность на себя.

Она засмеялась и попросила прощения за свой тон. Ей отчего-то вспомнился совет: что нужно сделать, чтобы избавиться от любви с первого взгляда – взглянуть во второй раз.

Минула неделя. Яйцеголовый обещал принести экспертизу и принес. Линия напряжения, существовавшая между ними, обвисла. Стриженая куталась в плед, прежде ей не было зябко, прежде ее движения и смех были молоды и внезапны. Она улыбалась ему и была почти так же оживлена, как раньше, но он обратил внимание, какой поблекший у нее вид. Он сказал мягче: у вас усталый вид. – Я устала, подтвердила она. Я это понял и принес вам музыку для релаксации, если хотите, я немного позанимаюсь с вами. – Что за музыка, спросила она. Это специально подобранная Станиславом Гроффом музыка, авторы неизвестны, и так и должно быть, чтоб вас ничто не отвлекало. Он поставил кассету, и она услышала мелодию Майкла Наймана к фильму Питера Гринуэя «Отсчет утопленников». Она лежала на диване и слушала любимую музыку, и дышала тяжело и быстро, как он заставил дышать, потом перестала, он резким окриком велел продолжать, окрик изумил, она засмеялась, смехом отгородив себя от него и от того непонятного, что он хотел с нею сделать. Тогда-то и пошутила, что ушла в глухую несознанку. Он взял паузу, после которой заговорил негромко и проникновенно, как в полусне. Он говорил о вершинах гор, откуда можно увидеть необычайное сияние небес, в которых раскладываются и снова складываются все цвета радуги, он называл их по очереди мягко и отрешенно, и она видела это свечение красного и оранжевого, лилового и синего, голубого и зеленого, он звал ее к сияющим вершинам, и она слушала внимательно, зная, что хочет, но не может туда, а если когда и сможет, то не сейчас. Не меняя интонации, так же проникновенно и негромко, он сказал, что, видимо, ошибкой явилось то, что он отошел от науки и научных исследований, сначала в силу необходимости зарабатывать деньги, чтобы содержать семью и себя, а затем увлекшись деньгами и уже в силу этого перейдя в иную среду обитания и сферу общения, и что-то утратил в себе, что уже не поправить, и оттого эта глухая тоска. Я был уверен, что владею жизнью, продолжал он, что больше в ней мне ничего не надо, а оказалось, что надо, что и тут я ошибся, я встретил вас, с вашим необыкновенным голосом, и это не случайная встреча, ваш голос говорит, что вы посланы мне Богом, дух дышит, где хочет, и голос Его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит...

Она вдруг поняла, что произносимое им не предназначалось ей, он говорил все в каком-то трансе, связанный с другой, неназываемой силой, и она боялась помешать этой связи.

По окончании сеанса к содержанию сеанса они не возвращались.

* * *