Мальчик во мгле и другие рассказы (сборник)

Один из учителей в пансионе на Гернси разрешил нам исследовать немецкий тайник с оружием, умело запрятанный в отвесной скале за валуном, подвешенным на петлях, и нескольким счастливчикам удалось разжиться кое-чем найденным там. Моя драгоценная добыча состояла из кортика, пистолета «люгер», каски и сабли со свастикой. Через несколько недель об этом инциденте узнала островная полиция – они связались со школой и потребовали сдать все обнаруженное в пещере. Но свое сокровище к тому времени я уже закопал – там оно и остается по сей день!

Иллюстрации

Рисунки, наброски и картины, включенные в это издание, Мервин Пик создал в разные периоды жизни, а для издания их отобрали его дети – Себастьян, Фэбиэн и Клэр, чтобы лучше оттенить «Мальчика во мгле» и другие истории в этом сборнике. Ни одна работа не предназначалась художником для сопровождения или иллюстрации этих конкретных рассказов. Рисунок на стр. 23[5] – рисунок автора на первой странице обложки первого издания романа «Горменгаст», выпущенного издательством «Эйре и Споттисвуд» в Лондоне в 1950 году. Иллюстрация на стр. 25 – набросок, изображающий Флэя и Титуса перед дверью в великую кухню Свелтера: в 1951 году он входил в число предварительных эскизов к предполагавшейся опере по мотивам трилогии о Титусе на музыку Бенджамина Бриттена. Рисунок на стр. 183 – деталь иллюстрации к книге «Капитан Тесак бросает якорь», опубликованной издательством «Эйре и Споттисвуд» в Лондоне в 1945 году.

Рисунки на стр. 16, 33, 174, 181 и 233 воспроизводятся с любезного разрешения Галереи Криса Битлза, Лондон. Иллюстрация на обложке и прочие изображения в тексте – с любезного разрешения наследников Мервина Пика.

Мэв Гилмор Предисловие к «Мальчику во мгле»

В 1956 году моему мужу Мервину Пику заказали повесть для книги, которая должна была называться «Когда-нибудь, никогда». Участвовать в этом сборнике должны были еще два автора: Уильям Голдинг с повестью о прошлом, которая называлась «Чрезвычайный посол», и Джон Уиндэм с повестью «Избери пути ее»[6] – она была о будущем. Вкладом Мервина стал «Мальчик во мгле», и у этой повести был подзаголовок «Греза».

Издатели оговаривали только приблизительный объем повестей – по очевидной причине сделать готовую книгу сбалансированным целым, – в остальном же предоставляли авторам полную свободу писать или творить все, что каждый из них пожелает. Поэтому на выбор им предоставлялся целый мир – и «Мальчик во мгле» родился в мире воображения, приправленном наблюдениями за известным нам миром вокруг.

Одно время у моего мужа был замысел писать рассказы об эпизодах из жизни Титуса – героя трех его романов, – которые не происходят в «Титусе Гроане», «Горменгасте» и «Титусе одном», ибо какой бы длинной книга ни была, отразить в ней все происшествия в жизни персонажа, разумеется, невозможно. Вне книги происходит множество событий, приключений и встреч с людьми – точно так же и мы, сколь близки бы ни были с родственниками или друзьями, можем знать лишь о небольшой части того, что составляет жизнь других людей.

Поэтому, размышляя о повести, которую собирался писать, Мервин применил эту идею на практике, и, хотя Мальчик из «Мальчика во мгле» – совершенно точно Титус, таким именем автор его не называет.

Мальчику только что исполнилось четырнадцать лет. В романе «Горменгаст» Титус становится подростком, что по времени совпадает с происходящим в повествовании. У Титуса настоятельная тяга вырваться из оков ограниченной жизни в замке, где он – пленник «обрядов, назначение коих давно уже было забыто», и, соответственно любой юности, ищет приключенья…

А остаться одному в земле, где ничто тобой не узнается, – вот этого он и страшился; и жаждал. Потому что какие же могут быть исследования без опасностей?

…И вновь душевный подъем! Восторг и мысль о побеге. Побеге куда? И когда? Когда это будет? «Да ну же, сейчас! сейчас! сейчас! – послышался голос. – Встань и иди. Чего ты ждешь?»

Вот так, не оглядываясь, ничего не планируя заранее, он оставил обширный дом свой в поисках приключенья, один.

Чтобы отправиться вместе с Мальчиком в его приключение, читайте эту повесть не только рассудком своим, но и глазами и ушами, деля с ним виды и звуки, как если б вы шли за ним с кинокамерой. Ибо все здесь описано весьма живо, и, хотя читатель вряд ли мог видеть, слышать или переживать что-либо подобное, эти события в некоторых случаях суть продолжения нашего собственного опыта.