Мальчик из будущего

– Всё равно хрен им. Меня не уговорите. Сотрудничать буду только с Союзом.

– Тебе же он не нравится.

– Мне не нравится манера правления. В Союзе жить нравится, после России, где я родился, рай.

– Кстати, когда я был в последний раз у товарища Брежнева, он зачитал мне цитату из твоей тетради, сейчас вспомню: «Пока вы, идиоты, не наведёте социализм у себя в стране, какого… э-э-э… вы в других странах его проталкиваете? Социализма в Союзе нет». Как тебе?

– А где я не правильно написал? Всё верно, всё в тему. Сперва нужно, чтобы советские люди получили все блага, что им наобещали, пример показать другим странам, что социализм и коммунизм – это хорошо. А вы что делаете? Нет, Россия – родина моя, а Союз – государство. Терплю, но не сказать, что люблю.

– Антигосударственные речи ведёшь, – покачал Братский головой.

– А вы арестуйте меня. Пока я вижу тот бардак, что по глупости в правительстве наделали, уважения вы моего не получите. Сотрудничать буду, но не более.

Следующие восемь часов мы почти не разговаривали, а у меня одна за другой из-под руки исчезали исписанные тетради. Восемь тетрадей исписал, больше не было, дальше на бумаге писал, один из подчинённых Братского всё это архивировал и складывал в портфель. Вот и работал, пока не добрались до Москвы и не совершили посадку.

В Москве был вечер, часа полтора до наступления темноты, поэтому наш кортеж сразу помчался в Кремль, меня глава государства видеть желал. Мне так пояснили. Устав с писаниной в самолёте, я задремал в «Волге», в которой меня везли. Впереди и позади было по такой же машине, все чёрные.

Вдруг машину повело, и водитель заорал:

– Засада-а!

Подскочив, я успел только заметить, как сносит с дороги передовую машину ЗиЛ-самосвал, гружённый щебнем, он после столкновения полетел из кузова, и как к нашему борту несётся другой грузовик. Наш водитель почти увернулся, удар пришёлся в заднее левое крыло, отчего машину развернуло и опрокинуло. Ладно, хоть кувыркаться не стали, метров сорок проскользили на крыше, высекая искры из асфальта.

– Беги, – прохрипел Братский, сидевший на переднем сиденье, поворачивая ко мне окровавленное лицо.

– Безопасность гарантируем, да?! – зло спросил я, ворочаясь в осколках стекла и искривлённого металла, пытаясь перевернуться на живот. Да и нога разболелась, снова по больному месту удар пришёлся.

Послышался щелчок открытия ремня безопасности, и полковник грузно упал на крышу, после чего, подволакивая ноги, похоже у него был повреждён позвоночник, стал выбираться из машины на локтях с пистолетом в руке. Странно, удар, конечно, приличный был, но не до такой степени, чтобы вырубить водителя и нанести такие травмы Братскому. Тут я заметил, что у водителя расползается кровавое пятно на спине, и сообразил, что оба впередисидящих были обстреляны снайперами. Тогда всё сходилось. Дотянувшись до пояса водилы, я достал «Макаров» из кобуры и выбрался следом за полковником. Это было тяжело сделать, во время столкновения и аварии я не был пристёгнут, помотало меня по салону. В общем, как я уже говорил, нога жутко болела и плохо гнулась.

Братский сидел, привалившись к борту машины, редко и прицельно стрелял куда-то в сторону третьей машины, где палили несколько автоматов. Какофонию автоматных очередей со множеством хлопков пистолетных выстрелов заглушил хлопок гранаты, и третья машина запылала. Гранатомётом шарахнули.

– Беги, – хрипло повторил Братский и закашлялся. На губах у него показалась кровь.

Почти сразу, пятная грудь дырами и рвя одежду, по полковнику кто-то дал очередь из автомата. Очень точную, меня не задели. Стало ясно, что брали меня живым, и только живым. Быстро вскочив и застонав от боли, я, хромая, нырнул в дым горевшей машины охраны и добежал до смутно знакомого забора. Чёрт, да я же тут повис на ремне, когда убегал от парней из конторы! Точно, тот самый парк. С некоторым трудом и неловкостью перемахнув через забор, я похромал дальше. Преследователи были, трое, один в офицерской милицейской форме и с автоматом бежал впереди, почти нагнав меня, двое ещё только через забор перелезали, один вроде ранен. Не знаю, сколько человек участвовало в засаде, но эти три точно из недругов.

Навскидку выстрелив и свалив лейтенанта, я попытался было подскочить к нему, чтобы поднять автомат, но не дали, выстрелами отогнали от тела, пули так и свистели мимо или впивались в землю между мной и убитым, отчего приходилось метаться из стороны в сторону. Вдруг я вывалился на опушку в парке и увидел перед собой озеро с той самой вышкой для прыжков. Это меня подстегнуло, появилась безумная идея. Собрав последние силы, ногу уже почти не чувствовал, я рванул к ней, криками и маханием руками разгоняя прохожих, чтобы убегали. А то застыли, понимаешь, с удивлением прислушиваясь к уже стихающему шуму боя.