Мальчик и море

– Где-то около трех ночи меня разбудил телефонный звонок. Я так испугалась еще. Ужасно испугалась. Так звонили последний раз 4 года назад, когда в море, Витя, муж мой утонул, – она снова всхлипнула, – Я схватила трубку. Это были Вы, Вера, Вы мне сказали: «Валентина Сергеевна, пожалуйста, проверьте дома ли Саша». Я подумала, что вы шутите, но у вас был такой серьезный голос. Потом вы добавили, чтобы я вам тотчас же перезвонила, как проверю, – она снова громко всхлипнула и продолжила: – Я, честно говоря, подумала, что вы так сильно переживаете из-за вчерашнего, но все равно пошла к Сашеньке в комнату. Свет включать не стала, посмотрела: он лежит себе на кроватке, одеялом закутанный. Я Вам звонить не стала. А утром….утром…захожу будить его, а там не он, не он совсем, а тряпки в одеяло его закручены, и окно в его комнате открыто. Он из окна вылез и через сад убежал. И нет его, нет до сих пор.

Вера прикусила губу, чтобы не закричать. Темные, мерзкие неосязаемые щупальца тьмы схватили ее за горло. Стало тошно.

Она собрала все силы и ответила:

– Валентина Сергеевна, успокойтесь, я сейчас приеду к вам, и мы найдем Сашу.

Последние слова дались ей с трудом, что-то внутри нее точно знало – она лжет самой себе.

Валентина пробормотала «спасибо» и положила трубку.

Вера встала и, шатаясь, вышла на балкон.

Ей не хотелось думать, но мысли сами так и лезли в голову. Кто сошел с ума? Она или Валя? Она, Вера, звонила ей? И не помнит этого? Или Вале все это померещилось?

Она сжала руками голову, ей захотелось вырвать клок волос, чтобы прийти в себя. От выкуренной сигареты у нее снова закружилась голова, и она насилу взяла себя в руки.

***

Валентина Сергеевна жила в частном секторе неподалеку от моря. Вера поймала маршрутку и через 7 минут уже была на нужной остановке. Она остановилась у калитки старого одноэтажного немного покосившегося деревянного дома.

Ей стало страшно. Она боялась увидеть горе матери. Она открыла калитку, и, пройдя по запущенному саду, в нерешительности встала у деревянной двери. Как ей не хотелось заходить! Ей казалось, что она знает в точности все, что будет происходить дальше. За дверью послышались быстрые шаги, это была Валентина.

Она увидела Веру и всплеснула руками.

– Вера, где же он, мой мальчик? – глотая слезы, спросила женщина.

Девушке самой захотелось плакать. Он взяла Валентину за руки и тихо сказала:

– Кажется, я догадываюсь, где он может быть. Пойдемте.

***

Женщины огибали детский сад со стороны моря. Дорогой Валентина рассказывала о том, какой хороший Саша, – тихий, спокойный, такой невиданный чистоты ребенок. Ее речь прерывалась частыми всхлипываниями.

Вера молчала, у нее не было слов, чтобы успокоить женщину. Да и она была твердо убеждена в том, что никакие слова тут не помогут.

Они пробрались сквозь кусты и остановились у той землянки, в которой вчера «сидели в засаде» дети. Кто вырыл эту землянку и когда? Раньше ее здесь точно не было. Яма была достаточно глубокой, и вниз вели неровные ступени.

Вера взяла Валю за руку, и они спустились вниз. На земле валялись ветки, пара консервных банок и несколько окурков. В целом, здесь было чисто. Наталья вгляделась и увидела, что посередине выделяется пустое пространство, будто бы специально расчищенное. И что-то там лежало. Они подошли ближе и увидели аккуратно сложенные детские вещи.

Мать Саши с криком схватила их, и прижала к сердцу:

– Это Сашенькины штанишки и футболочка. Саша! – закричала она так громко, что Вера вздрогнула.

И обессилив от муки Валентина, беспомощно села на корточки и зарыдала.

На том месте, где лежали Сашины вещи, Вера увидела листок бумаги. Она подняла его и прочитала строки, написанные неровным, корявым детским почерком. Почерк принадлежал несомненно Саше, хотя он едва умел писать, странно, что он смог осилить несколько предложений. Вера с жадностью вгляделась в текст:

«Море, я весь твой! Синие волны с зеленой каймою, одежда моя. Я – дух твой, отрешенный и беспристрастный.

Море, я иду к тебе по острым камням. Тону в тебе. Прибрежные скалы давно истерзали тело мое, слабое и беззащитное. Но вода твоя – элементы духа моего.

Море, нет стихии иной, что манила бы меня. Я вышел из тебя и вернусь в тебя. Как блудный сын, к старой матери.

Храни мою тайну, море!»

Ее взяла оторопь. Откуда в голове пятилетнего Саши родились такие строки?! Да и где он? Где?! Вера машинально сунула листок в карман, подошла к рыдающей женщине и тихо сказала:

– Валя, пойдемте к морю. Может быть, он где-то там.

«Где-то там. Где-то там. Где-то там» – эхом отозвалось в ее голове, как ядовитая насмешка.

Валя теперь молчала, лицо ее ничего не выражало, она была сломлена. Они спустились к берегу. И на мокром иле увидели едва заметные следы детских ног, ведущие к воде.

Валя рухнула на землю.

***

В отделении милиции было невыносимо жарко и душно. Маленький кабинет следователя почти не проветривался. На обшарпанных стенах висели все те же репродукции картин Айвазовского. «Какие же идиоты! – вяло думала она, – Вот у них море под носом, черт возьми, надо еще и сюда вешать!».