Мальчик девочку искал

– Опять неприятность? – гулко озаботился шароглот.

– Конечно! Вон их сколько! Всех ведь не переглотаете. Да еще с копьями…

– С копьями затруднительно… хотя можно. Только зачем? Давайте, я лучше самих вас – куда надо…

– Ой… а можно?! Вон туда, к маяку! – За проливом вдали от городских огней равномерно вспыхивала зеленая мигалка.

– Авка, не надо, – слабым шепотом сказал Гуська

– Гусь, да ты чего? Это же один миг!

– Авка, я боюсь… – И стало понятно, что боится он нестерпимо. Иначе бы не признался.

– Ну… тогда… беги по берегу к ребятам, постарайся найти их. Или дождись в деревне…

И тут же Авке стало стыдно. Ужасно стыдно! Почти так же, как тогда, на Щетинистом острове, когда он ни за что обругал Гуську.

– Гусенок, я пошутил! Прости! Я же знаю, что ты меня не бросишь!

– Да… Но я о ч е н ь боюсь…

– Нет! Ты боишься не о ч е н ь, обыкновенно. Зажмурься и прижмись ко мне…

– Значит, мы вместе?!

– Конечно… ой… Господин Левенпупо Номер Два, вы можете нас вместе? А то Гуська немножко не привык…

– Делов-то.. – опять отозвался шароглот, и Гуська накрепко обхватил Авку. И… на этот раз и правда – один миг.

Мальчик девочку нашел…

Авка мягко опустился в колоски незнакомой травы. На четвереньки. Рядом приземлился Гуська – тоже на коленки и ладони.

Постояли так, глянули друг на друга.. По Гуськиному острому лицу пробегали зеленые отблески. Это высоко над ними загорался и угасал маячный фонарь. Не ярко. Маяки только издали кажутся яркими, а вблизи – как настольная лампа.

Колосок попал Авке в ноздрю, и он чихнул.

– Это… что ли, уже все? – недоверчиво сказал Гуська.

– Да. А ты боялся…

– Не так уж я и боялся… Ой… – И Гуська пропятился. Потому что перед ним и перед Авкой возник лохматый пёс.

– Гуська, не бойся! Это, наверно, Кактус!.. Ты – Кактус?

Пес пошелестел хвостом по колоскам.

– Ты хороший… – Авка безбоязнненно притянул за косматые щеки голову Кактуса. Лбом коснулся мокрого собачьего носа. – Ты знаешь, где Звенка? Ты отведешь нас к ней?

Кактус опять пошелестел хвостом. Повернулся. Оглянулся на Авку (и на Гуську): "Пошли?"

И они пошли. Вверх по тропинке, среди шуршащих колосков. Было очень светло – главным образом от разбухшей белой луны. Ну, еще и далекий фейерверк доносил цветные сполохи.

Перед Кактусом вышли на тропинку два большущих кота. Деловито зашагали впереди.

– Это Фонарь и Плюха, – шепотом сказал Авка. Сердце у него стукало.

– Мр-р… – отозвался один из котов.

А Гуська ничего не сказал. Он с частым дыханием шагал сзади, и трава шуршала по его штанинам.

Тропинка привела к домику, что стоял вблизи башни. Рядом с домиком подымалось корявое дерево. В двух шагах от него торчал столб. Между столбом и деревом висела доска на веревках – качели. На качелях сидела Звенка. В белом светящемся платьице.

Авка сразу понял, что это она. И сразу сказал:

– Звенка…

– Ой… – Она прыгнула с доски и шагнула к Авке, запнувшись за кота. И, чтобы не упала, Авка поймал ее за руки.

– Авка, это ты? – И звук "а" знакомо растянулся в ее голосе.

– Это я… А это Гуська…– Авка оглянулся.

– Здравствуй, Гуська.

– Ага… здравствуй… – Гуська нагнулся и обнял за шею Кактуса. Видимо, он перестал бояться собак.

– А я думала, что ты там, – сказала Звенка Авке (он все еще держал ее за руки; она стала шевелить сандалеткой траву).

– Где – там?

– Где встреча. Сказали, что ты должен выступать там с речью.

– Кто это сказал?! – старательно возмутился Авка.

– Диктор. Трансляция же идет!

– Кто идет?

– Не кто, а что. Передача по магнитному волноводу, на репродукоры… Ты читал там стихи. Только мне показалось, что голос не твой.

– Да не я это! Я… попросил знакомого поэта. А сам сюда…

Тогда Звенка сказала:

– Какой ты молодец… – и покачала его ладони в своих. – А как ты догадался, что с ю д а?..

– Ну… догадался…

– А я… тоже догадалась. Не пошла с папой на церемонию. Он так настаивал, рассердился даже. "Неужели, – говорит, – тебе не интересно поглядеть вблизи на настоящего императора?" А я говорю: "Не-а…" А он: "Твой знакомый мальчик тоже будет там…" А я…

– А ты? – тихо спросил Авка.

– Я подумала: "Больно я ему там нужна…"

– Я же не там, а здесь, – совсем уже тихонько сказал Авка.

– Да… ты молодец…

И оба замолчали от смущения, которое накрыло их как пушистым платком. А луна горела все пуще, а цветные взмахи света всё пролетали по траве и по башне. Музыка вдали играла "Вальс трех китов".

Наконец Авка спросил (чтобы хоть что-то сказать):

– А кто твой папа? Раз он там, на встрече…

– Ох… – Звенка вынула руки из его ладоней. Низко наклонила голову. – Ты только не сердись на меня…

– За что?

– Я в тот раз не сказала… Папа вице-президент Никалукии.

– Ну и что?

– Некоторые думают… если дочка важного лица, то вся такая воображала…

– Ты же не такая!

– Не… Да я не столько папина дочка, сколько дедушкина внучка. Все так говорят.

– А где твой дедушка?

– Наверху, у фонаря. Смотрит в трубу на все это представление… Хочешь наверх?

– Ага… потом…

– А с папой я тебя тоже познакомлю. Он вовсе не какой-то там солидный чин и генерал. Наоборот. Ты не бойся…