Малахов курган

Кровопролитное сражение кончилось катастрофой. Она приблизила конец Севастополя. Горчаков решил очистить Южную сторону, как только мост через Большую бухту будет готов.

Неприятель продолжал обстрел города навесными выстрелами из тяжелых мортир.

В городе не оставалось безопасного места. Городская сторона опустела. Мало оставалось жителей и на Корабельной стороне, где огонь неприятеля был особенно губителен. Мастерские в доках, подожженные выстрелами, горели. Мокроусенко с женой переехал на Северную сторону, где построил для себя балаган[346] в новом городе, возникшем на горе за Северным укреплением.

Анна поселилась с Натальей в построенном Стрёмой «дворце». Веня нес службу сигнальщика на Корниловском бастионе, хотя работа сигнальщика почти потеряла смысл. Вене больше не было нужды прибегать к зрительной трубе: окопы французов находились всего в пятидесяти шагах от Малахова кургана. Снаряды на бастион падали так часто, что угадывать их полет и указывать места падения стало делом невыполнимым. Против Малахова кургана французы сосредоточили огонь более полусотни тяжелых орудий и почти столько же крупных мортир.

24 августа с рассветом поднялась канонада, по силе своей затмившая все, что было раньше. Севастополь накрыло густое облако дыма. Солнце взошло, но его не было видно. На короткое время неприятель прерывал канонаду с коварной целью: в минуты затишья, ожидая, что враг начнет штурм, на бастионы вступали войска, и неприятель начинал их громить.

Канонада продолжалась и ночью, мешая исправлять повреждения. В городе пылали пожары. На рейде горели подожженные корабли. Малахов курган отвечал на огонь неприятеля слабо, сберегая порох и людей на случай штурма. Наутро Малахов курган замолчал совсем. Вал переднего фаса Корниловского бастиона был совершенно срыт снарядами, и ров засыпан. Высохшие фашины и туры загорелись, пожар распространялся, угрожая пороховым погребам. Нечего было и думать о том, чтобы состязаться в канонаде с неприятелем, – все усилия были направлены на то, чтобы погасить пожар и спасти пороховые погреба.

В ночь на 26 августа канонада несколько ослабла. Защитники кургана думали, что неприятель назавтра, в годовщину Бородинского боя[347], готовит общий штурм. Ночь на Малаховом кургане провели за расчисткой амбразур для отражения картечью штурма.

Неприятель не решился на штурм и продолжал весь день артиллерийский обстрел. На Малахов курган упало несколько бочек с порохом, брошенных из близких окопов с помощью фугасов. Одна из бочек взорвалась и сровняла вал с землей на протяжении двадцати шагов. Другая бочка взорвала погребок с бомбами.

Малахов курган прекратил стрельбу. По изрытому взрывами пространству бастиона бродили защитники кургана, не зная, за что им браться. Повсюду лежали тела убитых и стонали раненые. Их нельзя было вынести с кургана, так как весь западный склон его находился под ружейным и орудийным огнем врага.

Белая башня

К вечеру на курган пробрались матроски; некоторые из них принесли малых ребят – проститься с отцами. Анна с Наташей принесли Вене и Стрёме поесть и на всех два ведра воды. Увидев ведра, солдаты и матросы окружили женщин, умоляя дать хоть по глотку. Ведра, переходя из рук в руки, мигом опустели. Есть Стрёма отказался, а за ним отказался и Веня, хотя ему очень хотелось.

– До еды ли? Шли бы вы, женщины, домой. Тут и без вас обойдемся, – хрипло говорил Веня, едва ворочая языком.

– А у нас дом теперь здесь. Где вы, тут и дом наш! – ответила за себя и за мать Наташа, ласкаясь к мужу.

Мать обняла Веню.

– Да ты, воин, на ногах еле стоишь, качаешься… Где труба-то твоя, сигнальщик? – спросила Анна сына.

– А я ее схоронил. Не ровён час, еще разобьет. Вот под этим камнем лежит: тут ей безопасно.

– Пойдем, милый мой, отдохни, поспи. Я тебя посторожу.

Обняв Веню, мать повела его в блиндаж. Юнга не сопротивлялся. В блиндаже было тесно и накурено. Едва нашлось место для Вени. Мать посадила его на топчан, втиснув среди двух солдат, спавших сидя.

– Только не уходи, маменька, я одну минутку только посплю, – бормотал Веня, засыпая. – Ты смотри разбуди меня, когда штурм начнется… Ведь мы со Стрёмой две ночи не спавши… Ведь мы с ним…

Веня забылся.

На заре 27 августа секреты, уходя с ночных вахт, сообщили, что в неприятельских окопах замечено скопление войск в парадной форме. Утром под защитой жестокой канонады своих батарей неприятель занял большими силами окопы, близкие к севастопольским укреплениям. В полдень начался штурм всей крепостной линии – от Килен-бухты на левом фланге до Пятого бастиона на правом. Орудийный огонь по сигналу разом прекратился, и французы ринулись в атаку густыми цепями. Главный удар был направлен против Малахова кургана. Целая дивизия, до 10 тысяч штыков, устремилась на курган с оглушающим криком.