Малакай и я

Я не нашла, что ответить, и это раздражало. Я рассталась с Говардом, но только потому, что не могла решить, чего хочу, и я не хотела держать его в режиме ожидания. Я не хотела морочить ему голову. Однако он, кажется, не понял этого и просто сказал, что даст мне больше личного пространства... но продолжал ежедневно мне написывать.

— Вот именно! Милый — это хорошо, но сексуальный — лучше.

Она злорадствовала. Мне не нужно было видеть ее, чтобы понять, что на ее лице сейчас была улыбка до ушей.

— Малакай... он не щеночек. Он весь такой загадочный. Например, почему он живет в таком месте как Хо-Хо-Кус в Нью-Джерси. Давай угадаю, ты о нем никогда не слышала?

Название звучало знакомым, но я не имела понятия, почему. Когда я не ответила, она продолжила.

— Да, я там выросла. Индейцы племени Чихохоки называли Хо Хо или Хохокус...

— Так они называли звук, который издавала кора дерева, когда дул ветер?

— Да. Так ты уже бывала там?

Нет. Я даже не знаю, откуда мне это известно. Может я где-то читала об этом? Может быть. Но было довольно странно помнить такое.

— Эстер?

— А? Что? — Я покачала головой. — Малакай — горячий, таинственный, я понимаю... может не до конца, но я стараюсь.

— Ты действительно настолько устала? — спросила она, но, прежде чем я успела напомнить ей, в котором часу она мне позвонила, продолжила: — В любом случае, у него есть эта аура плохого парня, которая мне нравится, но читая его книги, можно понять, что он еще и чувствительный. Ну... он, по крайней мере, знает, как возбудить женщину.

— Ли-Мей.

— К тому же он не китаец.

— Что плохого в том, чтобы быть китайцем? — нахмурилась я.

— Ничего! Но это разозлит мою маму! И избавит меня от ее самодовольного взгляда, который не сошел бы с ее лица до конца ее дней, если бы я, наконец-то, вышла замуж за, цитирую: «Приятного китайского доктора или адвоката из хорошей семьи»...

— Так тебе нравится Малакай Лорд, потому что он идеальный способ позлить твою мать?

— Именно! С Малакаем я могу восстать против нее, а она не сможет отвергнуть его, потому что он ее спаситель!

— Ты ужасный человек.

— Ты понятия не имеешь, как мать может сводить тебя с ума... черт! Прости!

— Ничего.

Я рассмеялась, хотя это было не очень смешно. Но я не хотела, чтобы она чувствовала себя неловко, поэтому сменила тему.

— Мне нравится твой план. К тому же, это отличная история, Ли-Мей. Красивая женщина в поисках любви в современном мире. Мать, которая желает, чтобы эта любовь пришла из их корней. Мужчина, который спасает их обеих. Одной — жизнь, другой — сердце.

Я бы определенно прочитала такое.

МАЛАКАЙ

— Да, Альфред? — ответил я, положив телефон на кухонную столешницу из бронзового гранита, и взявшись за нож, чтобы открыть последнюю коробку.

— В обычной ситуации, я бы тебя послал, но... — Он закашлялся, и это не был обычный кашель, это был кашель, который заставлял людей съеживаться от его звука, потому что они понимали — это больно.

— Ах... черт бы побрал этот кашель! Прости, на чем я остановился?

Я положил нож и поднес телефон к уху, вместо того, чтобы говорить по громкой связи.

— То есть ты не собираешься меня дапошелтыслать?

— Ты же осознаешь, что нет такого выражения в общепринятом языке. Фактически, я не уверен, что такое слово вообще существует.

Мне многое нравилось в Альфреде Ноэле, и до этого момента я предполагал, что его непосредственность равномерно проявлялась во всех аспектах его жизни. Но сейчас я осознал, что он, как и все остальные, был достаточно уверен в себе, чтобы быть смелым и прямолинейным по отношению к другим, но недостаточно, чтобы быть честным с самим собой. Я не знал, как лучше высказать то, что мне хотелось, поэтому решил промолчать.

— Знаешь, оказывается, твое молчание может быть еще более раздражающим, чем твое обычное поведение.

Я ухмыльнулся и подошел к окну.

— Я наконец-то закончил переезд.

— Наконец-то? Ты уехал всего три дня назад. И я нанял грузчиков. Ты хоть что-нибудь распаковал?

— Я не инвалид, Альфред. Чтоб ты знал, я сам распаковал кофеварку.

Ну, в общем-то, я был в процессе ее распаковки, но ему не обязательно знать об этом. Я взглянул на зеленые деревья, которые окружали дом со всех сторон, и был несколько разочарован отсутствием других цветов, хотя фактически уже было начало осени.

— Из всех мест, почему именно Монтана?

— Это был последний штат, который пришел мне на ум, — сказал я ему. — А теперь, когда я знаю, кто она и где она... я свободен выбирать любой часовой пояс.

— Ты уверен, что Ли-Мей — это она?

— Да.

Мне не нужно было раздумывать об этом. Связь, которую я почувствовал, когда мы почти соприкоснулись, не оставляла сомнения. Это была она.

— Это имеет смысл... то, как мы встретились вновь. Невероятное стечение обстоятельств, которое могло бы стать отличным началом для нового романа, и я, в момент слабости...

— Человечности, — поправил он.

— Все же слабости.

Человечность, возможно, была причиной того, что мы совершали одни и те же ошибки снова и снова.