Мактуб. Пески Махруса (СИ)

   Должна испытывать клокочущую ярость, которую в красках продемонстрировала ему в момент нашего «прощания». Хотела сделать ему так же больно… но не из желания отомстить. Я жаждала спровоцировать его на настоящие эмоции, проверить, насколько правдива его надменность, равнодушие, лед и холод в синих глазах.

   Я хотела одного, Джейдан. Чтобы ты больше не отпускал, не терял меня.

    До последнего верила, что мой герой найдет способ,и каким-то чудесным образом мы с Джейданом снова окажемся вдвоем, вдали от ЦРУ и Видада, в полнейшей безопасности. Где он скажет, что каждое слово, обесценивающее нашу связь – гнусная ложь, сказанная во имя нашего спасения. Я бы пошла за ним, куда бы он ни попросил в тот момент… я бы приняла его правила и силу, если бы только знала, что необходима ему так же сильно, как и он мне.

   Но сейчас нет ни ярости, ни злости, ни даже ревности. Ничего, кроме разрывающей в клочья фантомной боли сродни той, что я испытывала в тот роковой день, только в тысячи раз мощнее. «Сейчас» – всегда болит сильнее, как бы тяжело ни было в прошлом.

   И самое обидное в том, что я не способна на ненависть к Джейдану.

   Как я могу..?

   Сжимаю в кулаке старые четки, сделанные моими детскими пальчиками, замечая, как мгновенно белеют костяшки. По телу проходит мелкая дрожь, грудь сдавливает оковами непролитых слез. Холодок бежит по позвонкам вверх, концентрируясь в области затылка и плеч, когда я вспоминаю точеные черты лица юноши, спасшего меня от неминуемой гибели.

   Лицо Джейда… нет, Джамаля.

    «Имя мое назови… Назови меня по имени, Эйнин.»

   Лицо Джамаля в моих воспоминаниях становится все четче и четче, дыхание схватывает, четки с нанизанным на них кольцом пульсируют в ладони, мягко обжигая кожу. Я задыхаюсь, вспoминая его последние прикосовения, пропитанные отчаяньем и безысходностью, жадностью и страстью, ощущаю на лице горячее дыхание Асада.

   Он прикасался ко мне как в последний раз.

   Он прощался.

   «Только наше», – мне казалось, что в тот момент его дыхание стало моим кислородом.

   Вот почему я не могу его ненавидеть. Так было бы проще, правда? Возненавидеть, забыть навсегда, выдернуть с корнем, отпустить…

   Но я люблю Джамаля, и это гораздо хуже. И в полной мере я осознаю это сейчас, когда понимаю, что потеряла его навсегда. Я почти не думаю о том, что мой Асад женат. Сейчас это не имеет никакого значения. Все, о чем я думаю, – его жизнь.

   Джейдан остался там… Возможно, он уже мертв, а моими последними словами в его сторону были лишь гневные и яростные обещания, которые не принадлежат мне, его Эйнин.

   Мне хотелось разорвать эти четки, швырнуть их ему в лицо. Расцарапать надменные черты, снять лживую «маску». Но вместо этого я неосознанно подношу разноцветные бусины к губам, нахожу ими кольцо и прижимаюсь к змее и ледяным бриллиантам и рубинам, инкрустирующим драгоценный сплав.

   – Ты жив, - тихо произношу сакральную молитву, мысленно обращаясь к Свету. Я е верю в Аллаха, но верю в высшие силы, которые существуют вне зависимости от пророков и мировых религий. И сейчас я прошу у них об одном: – Ты в безопасности, Джамаль, – сердце болезненно сжимается от горькой мысли о том, что я не вернула ему свой оберег. Не заговорила и не отдала там… пока была возможность. Гордость мне не позволила.

   Не осознавая свое движение, надеваю перстень на указательный палец, а четки – на запястье, замечая красноватый след на нем, который Джейдан оставил минувшей ночью.

   До места назначения мы добираемся за три часа и останавливаемся перед массивной пологой скалой, у подножия которой я замечаю непримечательный дом, сооруженный из серого камня, окруженный парочкой верблюдов и бедуинами в традиционной одежде Кемара. У меня нет никаких сомнений в том, что это агенты под прикрытием, остерегающие мини-штаб ЦРУ, отгоняющие от укрытия посторонних и настоящие караваны.

   Я сижу в машине, наблюдая за тем, как неподвижного Видада выносят из соседнего «G-Wagen» на носилках. Судя по всему, он без сознания или… меня начинает знобить от одной мысли о том, что Видад уже мертв.

   Я получила уже достаточно подтверждений тому, что он ужасный человек, заслуживающий полной изоляции от общества и наказания за торговлю душами.

   Он – легкие «Шатров Махруса». Но у этой убогой и бесчеловечной организации есть еще «Мозг» и «Сердце», и, как я поняла, Джейдану необходимо знать, кто скрывается за этими образными наименованиями ублюдков.

   Мои мысли снова и снова возвращаются к Эмилии, девочке, которая, возможно, прямо сейчас проживает одни из самых жутких дней в своей жизни. И виновен в этом человек, которого я всю свою жизнь считала «вторым отцом» и своим спасителем… но после того, что услышала в номере, у меня не осталось ни капли жалости к этой мрази, чтo смеет жить, одеваться и питаться на деньги, полученные с деятельности «Шатров»…