Мактуб. Пески Махруса (СИ)

    Отпустив водителя до утра, я сразу направился в мужское крыло. Принял душ, переоделся в домашнюю одежду. В стенах своего дома мужчины и женщины одеваются точно так же, как в других странах – никаких особых восточных изысков. Выбор зависит исключительно от вкуса и возможностей кошелька. Моя работа в АС оплачивается более чем достойно, но мое детство и юность, проведенные в бедности и труде, наложили свой отпечаток. Я не привык жить на широкую ногу и знаю цену деньгам. Однако в свой дом я вложил все самое лучшее. Ничего не поделать – красивые вещи и женщины – моя вечная слабость.

   Внутренний дизайн виллы я пoдбирал в современном стиле. Арки, решетчатые перегородки, ковры, портьеры, пестрые подушки, мозаика, роспись – дань традициям, так сказать.

    Моя спальня не отличается от комнаты любого обеспеченного европейца или американца. на соединена дверью с рабочим кабинетом, который является самым светлым и комфортным помещением виллы. Кабинет представляет собой просторный овальный зал с большими арочными окнами, в мое отсутствие закрытыми жалюзи, чтобы никакие любопытные носы не сунулись в мою святая святых. Любые изображения людей и живности в Анмаре, как и во многих других арабских странах, под запретом, и быть художником-портретистом здесь невозможно по ряду причин. Да, времена изменились, и никто не бросит меня за решётку за картину с обнажённой женщиной, но и одобрения и признания ждать абсурдно и нелепо.

   Если бы Кадер знал о том, что я храню в своей мастерской, то лично бы спалил кабинет. Я до сих пор помню, как прятал от отца свои первые наброски на смятых клочках бумаги, выполненные углем; свои черные пальцы, которые я впопыхах вытирал платком, услышав его шаги за дверью. Уже тогда я рисовал Эйнин. Маленькую девoчку в абайе и плотном никабе, склонившуюся в молитве, но уголь не мог передать лазурный небесный оттенок ее глаз, напоминающий мне море, которое я видел только на страницах книг.

   В кабинете есть где развернуться, в отличие от крошечной студии в Нью-Йорке. Находясь в Асаде, я много времени провожу в мастерской в полном одиночестве, не допуская женщин и слуг на свою территорию, здесь же молюсь, когда слышу азан муэдзина из мечети, находящейся чуть ниже по улице.

   Вот и сейчас, освежившись с дороги и облачившись в спортивые штаны и белую футболку, я прохожу в мастерскую, открыв дверь ключом, хранящимся в ящике прикроватной тумбочки. Кондиционер в дневное время суток работает на полную мощность, и я даже вздрагиваю, ступив босыми ногами на холодный пол мастерской. С наслаждением вдохнув запах масляной краски, растворителя и акрила, въевшийся и пропитавший стены, я прохожу в середину зала. Даже находясь на задании я всегда ношу с собой небольшой этюдник и карандаши, но сделанные на быструю руу наброски не смогут сравниться с полным погружением в процесс работы над холстом. Здесь я забываю о времени, наблюдая, как девственно чистый лист покрывают штрихи, мазки, которые, объединяясь, становятся чем-то цельным; оживают, дышат, смотрят, улыбаются, плачут, смеются, кричат, говорят со мной, спорят, обвиняют. И если закрыть глаза, то так легко можно представить насмешливый вызывающий хрипловатый голос.

   Да, меня заводят разговоры, al`asad. А разве тебя нет?

   Если бы oна знала, как близка. Al`asad означает лев, и именно он изображён на гербе коpоля аль-Мактума. сад – город, который стал моим домом после того, как мы с ней потеряли все, что имели в Аззаме. Она попала в точку, а я, наоборот, проиграл. И дело даже не в том, что досье Эрики Доусон оказалось слишком чистым и правдоподобным. Я не был готов к правде. Именнo поэтому я не хотел прикасаться к ней и в то же время не мог удержаться, теряя разум, хладнокровие, выдержку, забывая к Шайтану, кто я, где и для какой цели нахожусь.

   Ты хочешь продлить это чувство между нами, Джей? Ты же чувствуешь его, да? Искры в воздухе, жар по венам. Да, al`asad? Тебе, как и мне, нравится бегать по грани, ходить вoкруг жерла вулкана. Пресловутый запрeтный плод. Кoгда хочется попробовать собственную музу и в то же время хочется сохранить этот трепет, что она в тебе пробуждает. Я права, Джей?