Мактуб. Пески Махруса (СИ)

   – Женщина,ты или упряма, как Шайтан, или глупа,или не видишь очевидного. Безумным тираном Мактум стал после страшной гибели Малики. Короля убили любовь и горе. Нет ничего мучительнее чувства вины и беспомощности, а именно их мы испытываем, когда теряем дорогих нам людей. Мы должны защищать тех, кого любим, за кого есём ответственность, и, если они погибают, значит это наш просчёт и вечная боль. Приближенные Мактума знают, что королевская резиденция пустует,и уже много лет монарх живет один во дворце Малики. Все его жены – белокурые голубоглазые европейки видят короля тогда, когда он сочтет нужным навестить их. И нет никакого гарема с наложницами. Ни одна копия или подделка не заменят утерянное сокровище. Ни одна женщина не тронет сердце, если оно уже принадлежит другой. Но, если судьба разделила их, то он обязан жить дальше. Есть обстоятельства, которые не зависят от наших желаний. Стремление заполнить пустоту неумолимо будет преследовать каждого, кто однажды терял. Всеми возможными и доступными способами. Сдаться и предаться скорби и унынию – ещё больший грех, Эйнин. Двое сыновей от четырех жен – небольшое наследие для монарха большой страны. Искандер – старший, а Саид ещё ребенок. Но через пару лет он вполне сможет составить конкуренцию брату.

   – История повторяется, – задумчиво отвечает Эрика. Я только что пытался ей сказать гораздо больше, чем она услышала. – Однажды голубоглазые принцы будут убивать друг друга в борьбе за престол отца. И я надеюсь, что ни одного из них никогда не убьет любовь, – она горько вздыхает, поднимая на меня предательски блестящий взгляд. - Ты только что разболтал мне государственную тайну?

   – Это только слова, не подкрепленные доказательствами. Грустная легенда, которую ты будешь рассказывать своим детям.

   Наши взгляды встречаются во внезапно возникшей тишине. Уверен, что мы думаем сейчас об одном и том же.

   – Ты предохраняешься, Эрика? - проглотив oбразовавшийся в горле комок, спрашиваю я.

   – Тебе стоило задать этот вопрос до начала дегустации, Престон, - ожидаемо вспыхивает девушка. Она снова права. Но я не спросил и не воспользовался защитой. Потребность чувствовать ее вот так, вживую, кожа к коже, была сильнее доводов рассудка. – Я принимаю таблетки, но они не защищают на сто процентов и против различных инфекций тоже бессильны.

   – Рика, на мой счет можешь не беспокоиться. Я не настолько беспечен и беспорядочен в связях, как ты себе напридумывала.

   – Это тоже только слова, не подверженные доказательствами.

   – Извини, но справку с собой я не прихватил. Придется поверить на слово. – Эрика вызывающе фыркает, собираясь выдать очередную язвительную фразу, но я опережаю ее. - Ты назовешь мне координаты, Эйнин? Чтобы я никогда не винил себя потом в том, что допустил ошибку, не проявив настойчивость.

   – Я знаю их. Разве этого недостаточно? – она тревожно кусает губы, бросая на меня настороженные взгляды. Небольшой диспут о контрацепции мгновенно забыт.

   – Я должен убедиться, что там безопасно, – стальным тоном поясняю я. Перед началом операции в мое распоряжение попала стратегическая карта, где обозначены все места дислокации агентуры АС, штаб-квартир и территорий, попадающих под особый контроль спецслужб. Протянув руку, беру с прикроватной тумбочки гаджет и вкладываю в бледнеющие в полумраке пальцы девушки. – Вбей сама.

   И когда после непродолжительных колебаний Эрика Доусон выполняет мою просьбу, я забираю телефон. Открыв приложение, ввожу координаты, приближаю загоревшуюся точку. Брошенный, пустующий поселок на границе с Ираном, никаких крупных жилых центров вокруг. Территория выделана нейтральным серым цветом. Чисто. Облегченно вздыхаю и, приобняв Эрику за плечи, оставляю на виске самый невинный за последние сутки поцелуй, чувствуя, как сильно бьется пульс под моими губами.

   – Спасибо, Эйнин, не бойся ничего. Ты все сделала правильно, –поддев пальцами ее подбородок, я смотрю в прозрачные сапфировые глаза, в глубине которых серым пеплом опадает сомнение. Опускаю взгляд на приоткрытые губы и снова возвращаюсь в бездонные омуты. Я знаю только один действенный прием, способный изгнать недоверие и тревогу из голубых глаз мисс Доусон, и я воспользуюсь им. Она будет против… как обычно, она скажет, что больше не хочет, не может, не способна. Она будет рычать и царапаться. Но мне понадобится не больше пяти минут, чтобы усмирить дикую бунтарку, а еще через пять она будет кричать и извиваться подо мной, умоляя не останавливаться. Но я ошибся по большинству пунктов. Обхватив запястье горячими пальцами, Эйнин опускает мою ладонь на свою грудь и, не разрывая зрительного контакта, забирается на меня, расставляя согнутые в коленях ноги по обе стороны от моих бедер. Подсунув ладонь под упругую задницу, с силой сталкиваю наши тела. Оживший член упирается в промежность Эрики, острые розовые соски трутся о мою грудную клетку, губы в нескольких миллиметрах друга от друга. Дыхание смешалось, воздух трещит от вспыхнувшего напряжения.