Мактуб. Пески Махруса (СИ)

   – Не останавливайся, Эйнин. Хочу в твое горло, – выдыхает Джей, но я, отрицательно покачав головой, немедля забираюсь сверху и, оседлав его торс, потираюсь изнывающим от елания лоном о его подрагивающий, доведенный до предела возбуждения член. Черт, такое чувство, что нам обоим хватит пары движений, чтобы кончить и сорваться в очередной умопомрачительный оргазм, оторый сотрет все плохое, что случилось за день, и сделает его куда более приятным.

   – А я хочу сюда, Джей… – Престон даже не дает мне договорить. До боли впивается ладонями в мои бедра и глухо прорычав:

   – Ты никогда не будешь надо мной, Эйнин, – переворачивает на лопатки, мгновенно оказываясь сверху. Вскрикиваю, ощущая, как грубо разводит ноги и закидывает их себе высоко на плечи. Мне кажется, я теряю голос и способность мыслить, когда в следующую секунду он мощным толчком наполняет меня до упора, попадая головкой в самую сладкую точку внутри. Дрожь беспощадной волной проходит по телу, сметая на пути все, заставляя ритмично и инстинктивно прогибаться ему навстречу,требуя больше и глубже, сильнее… в самый ненужный момент Джейдан медленно покидает меня и вновь натягивает на член с такой силой, что его яйца ударяют меня по бедрам. Все чаще и громче, и этот звук возбуждает меня сильнее и сильнее, заставляя обжигающую нутро спираль приготовиться сокрушительному взрыву.

   – Ай, не так, больно… – сопротивляюсь я,делая вид, что недовольна сменой позиции. Ладно, позволю ему трахать меня так, как жаждет он. Но только в этот раз.

   – Черт, кхара. Такая маленькая и горячая Эйнин, - сдавленно чеканит Джейдан, зажмурив веки.

   – Ты так возбудилась, пока сосала мне? – подранивает развратной фразой он, толкаясь большим пальцем между моих губ. Таранит им мой рот, вторя движениям члена. Я с ума схожу, я падаю… ещё пару раз, ещё немного. Да, мой асад.

   – Это слишком, Эйнин…

   – Да, Дейдан. Быстрее, пожалуйста. Так хорошо. Я готова признаться тебе в этом сейчас. Готова кричать… – и я кричу, забывая о внешнем мире. Забывая о том, что мы снова перешли проведенную грань и снова сделали это «без защиты».

   – Мать твою, Эйнин, – сквозь зубы рычит Джейдан, когда меня накрывает первая серия сладких спазмов. Ощущаю, как сильно мое лоно сжимает его в тиски. Джейдан сгибает мою ногу в колене и проникает ещё глубже и сильнее, окончательно дoбивая растерзанную им плоть. Джейдан сдавливает запястье, зафиксировав его над моей головой,и пронзительным взглядом смотрит в глаза, совершая внутрь последние глубокие толчки, заставляющие меня выгибаться дугой, пока наслаждение ниспадает каскадами, многократным, непрекращающимся потоком. Распяв меня под сoбой, он погружается снова и снова,тараня глубже и резче, пока, содрогнувшись всем телом, не изливается внутри горячей струей оргазма.

   Последние толчки – инстинктивные, неосознанные, чуть более медленные, но самые сладкие, во время которых я ласкаю пальцами его короткие волосы, задевая ногтями кожу на затылке, oставляя глубокие борозды от царапин на плечах и спине, и выкрикиваю его имя…

   Джейдан.

   – Согрелась, малышка? - хрипло спрашивает Джейдан, замирая внутри после молчаливых пяти минут, когда наши тела дрожат в такт друг другу. Поправляет спутанные на лбу и щеках волосы, проводит рукой по моим губам, пока я все еще жадно глотаю воздух и напрашиваюсь на его ласку, словно кошка, жаждущая того, чтобы ее хозяин ее погладил.

   – Ты согрел меня, asad, – сейчас я имею в виду не только тело, но и сердце, которое никогда в жизни не испытывало таких ярких эмoций. - Не дай мне замерзнуть снова.

   – Даже не надейся, Эйнин, тебя ждет самая длинная и жаркая ночь в жизни, - многообещающим горячим шепотом произносит он, касаясь сухими губами моих ключиц.

ГЛАВА 6

Древней Греции люди считали, что мысли – это приказы свыше. сли в голову древнего грека приходила какая-то мысль, он был уверен, что ее ниспослали боги. поллон говорил человеку, что нужно быть храбрым. Афина – что нужно влюбиться».

Чак Паланик «Колыбельная».

Джамаль

   «   Я многократно перевыполнил план данных Эрике обещаний. Наполненная неасытной страстью ночь длилась бесконечно. Шорохи пустыни, беснующийся ветер и крики охотящихся сов за стенами разрушенного замка затерялись в громких стoнах удовольствия, отдающихся от стен глухим протяжным эхо.