Мактуб. Пески Махруса (СИ)

   – Ты права, Рика. Но лично я убежден в том, что свою судьбу мы пишем сами. И то, что написал, как отец, я – мне не нравится, - нервно выдыхает Мэтт, проведя ладонью по моим волосам. – Возьми как-нибудь Лукаса с собой в центр. Думаю, ему будет полезно заняться чем-то более серьезным, чем резня в приставку.

   – Хорошо. Обязательно, – улыбаюсь, когда Мэтт отпускает меня из своих объятий и направляется к двери. Перед тем как уйти, он бросает, остановившись в проеме:

   – Мне нравится, как ты играешь, - кидает взгляд на клавиши синтезатора. - Но присмотрись к чему-нибудь более веселому. Ты молода, Рика, я уверен, что очень скоро ты обретешь настоящее счастье – здесь, на ашей земле. Мы с Лукасом очень тебя любим и не хотели бы, чтобы ты… – Мэтт вдруг осекается, прицелив в меня долгий и сосредоточенный взгляд, на который я отвечаю слегка вскинутым подбородком. Я знаю, что он имеет в виду. В глубине души папа не хотел бы, чтобы я когда-либо возвращалась в Анмар ни в качестве третьей жены, ни в качестве первой – ему, как западному человеку,тяжело принять законы восточного мира, а, следовательно,и Медину, воспитанную в этих законах. Для него я Эрика Доусон, и этот приговор я отчетливо читаю в его взгляде – если бы я согласилась на предложение Джейдана, мои отношения с семьей больше никогда не были бы прежними. В любом случае, третьей быть я не согласна, поэтому можешь не переживать, пап.

   – Иногда мне кажется, будто я живу не своей жизнью, – признаюсь тихо, направляясь к двери, плотно закрываю ее, когда он уходит.

   Пальцы автоматически тянутся к розе, выкованной из железа – подарoк Джейдана, оставленный в тот день, когда он с бесшумностью сталкера ворвался на мою территорию. Сжимая ее в руке, я присаживаюсь на край кровати и, ощущая, как дыхание схватывает, а время замирает, открываю папку.

   Он жив.

   Камни с души падают виз, даруя облегчение и чувство полета. А значит, мы еще встретимся. Или мне стoит забыть его навсегда? Так было бы легче… разорвать замкнутый круг, найти другого и влюбиться до изнеможения…

   Так было бы правильнее. И ответ на вопрос «почему..?» прост: я слишком сильно его люблю. Я не смогу видеть, как к нему прикасаютcя другие женщины, как он тает в нежных объятиях своих жен. Может, я даже не буду видеть, но даже знать и находиться рядом – уже слишком. Я не смогу. Не смогу смотреть в синие глаза его детей, рожденных другими женщинами…

   А ты бы смог так, Джейдан? Делить меня с кем-либо, знать, что обнимаю ночью крепко-крепко второго мужа? Я приму твое предложение о замужестве только тогда, когда на этот вопрос ты ответишь «да». А мы оба знаем, что это означает – никогда.

   Самое страшное в этом лишь то, что брак в Анмаре фактически нерасторгаем, необратим – не так просто развестись, не так просто исправить подобный факт. Разведенная женщина сгорает от выжженного на ней клейма позора, и подобной участи я не пожелаю никому.

   Вот что нам написано, Джейдан? Такая карма? Я никогда не буду единственной, в то время как ты единственный мужчина, с которым я связала бы свою жизнь.

   Может, папа прав,и мне стоит чаще смотреть по сторонам?

   Вечер того же дня проходит так же, как и тридцать предыдущих за последний месяц: я еду в реабилитационный центр, заглядываю к поступившим за день ребятам, и в каждом новом ребенке пытаюсь найти Эмилию в надежде на то, что девочке удалось чудесным образом сбежать, затеряться в пустыне, где ее уже могла найти секретная группа, отвечающая за поиск в пустыне Махрус. Конечно, в центр определялись не только дети из Анмара, но и многие другие, оставшиеся без родителей и крова, которых чаще всего находят на простoрах Мексики и Гондураса,и каждому я готова была помочь улыбкой, разговором или любой другой помощью, какая потребуется. То cамое фантомное отверстие от сквозной пули все же медленно исцелялось – и не творчеством, а их теплыми и благодарными взглядами. Не знаю, почему так отчаянно ищу Эмилию, и почему так сильно хочу помочь всем и каждому – наверное, нам всем необходимо ощущать собственную нужность и необходимость другим людям, что довольно эгоистично, но как ни крути – важно для осознания смысла жизни и своей миссии, ради которой ты был рожден.

   Возможно, все испытания, которые мне довелось перенести, были направлены лишь на то, чтобы прийти к этому моменту – было ли так предначертанo,или я сама выбрала свою судьбу, вопрос для отдельнoй дискуссии с отцом.

   – Джесс, я не приду завтра, - устало обращаюсь к администратору центра – молодой девушке, перебирающей кипу бумаг за стойкой рецепции. – У брата день рождения.