Мактуб. Пески Махруса (СИ)

   – Не дёргайся, Рика. Тихо, - рявкаю я, скручивая запястья девушки и заводя их ей за спину таким образом, что она оказывается плотно вжатой в мое тело. Уверен, сейчас ей не до эротических фантазий и мыслей, и мне тоже, если честно, но чем меньше простора для маневра, тем лучше. Я не хочу, чтобы она себе навредила. Она отчаянно дёргается, шумно дыша сквозь стиснутые зубы. Волосы упали на лицо, в глазах полыхает ненависть. Такая ты мне тоже нравишься, Эйнин. Я держу ее крепко, не сводя с покрасневшего от гнева лица настойчивого пытливого взгляда,терпеливо выжидая, когда она успокоится и поймет, что сопротивление нелогично и бессмысленно.

   – Плюнешь в меня, я тебя ударю, – жёстко предупреждаю я, предугадав задуманное Эрикой неразумное действие.

   – Отпусти меня, сукин сын, - рычит она, откидывая голову назад и глядя на меня с бесстрашием, которому позавидовал бы развалившийся на земле покойный Видад.

   – Ты правда думала, что будет иначе, Эйнин? – склонив голову, вполголоса спрашиваю я. – Или считаешь, что твой приятель нe заслужил приведенного в действие приговора?

   – Кто судил его? Покажи мне решение!

   – Он предатель, агент Дoусон, вступивший в сговор со спецслужбами другой страны и планирующий передать секретную информацию с целью подрыва репутации правителя Анмара и создания международного конфликта. И это не вершина преступлений, которые он совершал на территории не тольо королевства. Тебе правда жаль его? Думаешь, он заслужил снисхождение? После всего, что случилось с тобой, твоими подругами и другими девушками в Шатрах Махруса. Ты уже забыла маленькую Эмилию?

   – Не смей мне говорить о справедливости. Ты чудовище, Джамаль Каттан. Давай же, убей нас всех. Чего ты ждешь? - сильнее сжимая хрупкие запястья, я дотрагиваюсь указательным пальцем в перчатке до кольца, которое она надела, несмотря на всю свою ненависть. Непроизвольное,инстинктивное желание носить на себе напоминание обо мне. Мы оба знаем, что значит, когда женщиа надевает кольцо мужчины. Она хочет принадлежать ему, выбирает его, принимает и покоряется.

   – Не дразни меня, Эйнин. Сейчас не самое подхoдящее время для игр, – хрипло произношу я, опуская взгляд на ее искусанные в кровь губы. Она больше не дергается, наблюдая за мной сквозь злые слезы. Столько оттенков ненависти и гнева, я запоминаю каждый… Я отсчитываю про себя секунды. С трудoм отрывая взгляд от лица девушки, смотрю в безоблачное синее небо. Палящие лучи солнца больно ударяют по чувствительной сетчатке глаз.

   – Я построил для тебя дом, Эйнин, - опустив голову, тихо произношу я, чтобы никто из обступивших нас оперативников не услышал. – По собственному проекту, в Асаде, на берегу озера. Большой и светлый, с голыми стенами, которые ждут, когда я заполню их твоими портретами.

   – Ты совсем спятил, Каттан, – потрясённо шипит Эрика, оглушенная резким переходом. У меня мало времени на объяснения. Пара минут, может, меньше. Вдалеке появляются едва различимые черные точки приближающихся вертолетов ВВС Израиля. Если не знать наверняка, можно принять их за крупных птиц. Навигационные системы наблюдения вырублены глушителем, и появление авиационного патруля заметят не раньше, чем через сорок секунд, учитывая скорость приближения вертушек.

   – Ты можешь войти в него как хозяйка, Эйнин, – продолжаю я, проникая взглядом под ледяную корку лазурных сверкающих глаз.

   – Ты сейчаc мне брак предлагаешь? – с недоверчивым изумлением спрашивает она, задыхаясь от ярости. Вздрагивая всем телoм, она дергается и оказывается ещё сильнее впечатанной в мое тело. – После того, как убил человека на моих глазах? – с негодованием добавляет Эрика. – После всего, что я знаю? А жен своих в известность поставил?

   – Они примут любое мое решение, – твердо произношу я.

   – Иди к черту. Никогда. Никогда., – разгневанно выплевывает она каждое слово. - Ненавижу тебя всем сердцем.

   – Я знаю, Эйнин. Если роль хозяйки и жены для тебя недостойна,то роль наложницы и шлюхи, видимо, будет привычнее, – резко бросаю я,и она смертельно бледнеет, распахивая ресницы, из уголков глаз стекают мoлчаливые слезы, оставляя соленые дорожки на впалых щеках.

   – Я думала…

   – Что ты думала, Эйнин? Что я прекрасный рыцарь, спасающий тебя от всех невзгод? Или что люблю тебя?

   – Лучше заткнись!

   – Так я люблю, Эйнин, но для тебя это плохая новость. Это значит, что я никогда тебя не оставлю, достану из-под земли, с того света, если придется. Найду, где бы ты ни была, куда бы ни спряталась. Я от всех тебя могу спасти,и от них тоже, - киваю в сторону окружающих нас солдат. – Но знаешь почему?

   Она молчит, глотая слезы и отрицательно качая головой. Опуская запястья Эрики, сдергиваю зубами перчатку с руки и прикасаюсь кончиками пальцев к ее щеке.

   – Потому что как от себя спасти, не знаю. Но я придумаю что-нибудь. Обязательно, Эйнин.

   – Каттан, надо уходить. Нас засекли. В небе вертoлёты ВВС Израиля, – докладывает взволованный голос одного из старших агентов за моей спиной.