Макс Фрай

—Совсем, — обрадовался я. — Так вот, девочки. С этой минуты леди Гледди — ваша гостья. Вы, царицы Хенха, официально пригласили ее пожить в нашем доме.

—И сами не заметили, — прыснула Хелви.

—Если нужно, я могу составить письменное приглашение и подписать его задним числом, — предложила сообразительная Хейлах.

—Так и сделай. Не помешает. И пусть леди Гледди устраивается, выбирает себе комнаты, заказывает еду, посылает кого-нибудь домой за вещами, вызывает сюда своих слуг, если они ей нужны, и так далее. Развлечения — на ваше общее усмотрение. За одним исключением: выходить из дома леди Гледди пока не стоит. Особенно в сопровождении полицейских. Тем более, кого-нибудь из моих коллег. Сэра Кофу вообще к ней близко не подпускайте, даже если станет петь любовные песни под ее окнами.

—В леди Гледди влюбился сэр Кофа? — Хелви прижала ладони к щекам. — И теперь собирается ее похитить?

—Что-то вроде того, — вздохнул я. — Ничего, авось передумает. А пока не забывайте, что вы — царицы, и леди Гледди — ваша официальная гостья. Причем со вчерашнего дня. И тогда все будет хорошо.

—Спасибо, — хором сказала вся троица.

—За помощь, — добавила леди Гледди Ачимури.

—За такую прекрасную гостью! — воскликнула Хелви.

«За доверие», — подумала Хейлах. Но вслух говорить не стала.

Я оставил их и отправился в подвал. Потому что даже будь у сногсшибательной леди Гледди Ачимурри дюжина сестер-близнецов, и вплети они в свои разноцветные косы поющий Умпонский мох и живых арварохских хубов, им все равно не удалось бы отвлечь меня от главного дела жизни. То есть, от Шурфа Лонли-Локли, сидевшего сейчас в Незримой Библиотеке, под завязку набитого новыми знаниями и, возможно, ответами на некоторые мои вопросы. И, кстати, ничего не жравшего, как минимум, со вчерашнего вечера. Даже если у библиотекарей-призраков припасены какие-нибудь специальные незримые бутерброды, вряд ли это подходящая пища для живых людей. Поэтому я прихватил с собой кувшин камры и единственный несладкий пирог, каким-то чудом оказавшийся на столе.

В подвале было сумрачно, тихо и пустынно. И, как назло, ни одного призрака. Даже мой добрый приятель Гюлли Ультеой не спешил мне навстречу. Еще бы, подумал я, у них теперь есть идеальный читатель, воплощенная мечта любого библиотекаря, живого, или мертвого. Зачем отвлекаться на всяких проходимцев.

Однако оставлять все как есть я не собирался. Если уж явился сюда с миллионом вопросов в голове и пирогом за пазухой, назад не поверну.

—Эй, я тут! — громко крикнул я.

Ответом мне было гробовое молчание.

«Хорошенькое дело, — подумал я. — Получается, заклинание надо вспоминать? Этого... ну как его... Куэйи Ахола. Ох, оно же длиннющее такое! И даже если действительно само себя произносит, начать-то с чего-то все равно надо...»

Впрочем, вместо первых слов заклинания я вспомнил о существовании Безмолвной речи. Что в данном случае было гораздо полезней. Я послал Шурфу зов и начал с довольно бестактного вопроса:

«Ты еще хоть где-нибудь есть?»

«Безусловно, — тут же ответил он. — А почему ты сомневаешься?»

«Потому что я пришел в подвал. И никто не бежит мне навстречу, радостно размахивая руками».

—Прости, Макс, — сказал он, как ни в чем не бывало выходя из совершенно гладкой стены. — Я, как мне свойственно, несколько увлекся чтением. И, боюсь, господа библиотекари заразились моим энтузиазмом. А что, уже утро?

Этот вопрос меня натурально убил. Никогда прежде я не встречал человека с таким безукоризненным чувством времени, как у Лонли-Локли. Он в любой момент мог сказать, который час, с точностью до минуты, не потрудившись даже покоситься на хронометр. И тут вдруг — «а уже утро?». В полдень-то.

—Утро уже закончилось, — сказал я. — И чтобы отпраздновать это выдающееся событие, я принес тебе пожрать.

Некоторое время сэр Шурф внимательно меня разглядывал. Потом перевел взгляд на пирог. И снова на меня. Словно бы пытался сообразить, что за странную штуку сует ему этот смутно знакомый человек, возможно, бывший одноклассник. И как в этой связи следует поступить.

В конце концов, у меня не выдержали нервы.

—Привет! — я помахал ему рукой. — Вижу тебя как наяву. Меня зовут Макс. Мы с тобой вместе работаем в Тайном Сыске. Это такая смешная благотворительная организация; впрочем, там очень неплохо платят. А это пирог. Его едят. В себя, ртом. Рот — это такая дырка в голове...

—Спасибо, я знаю, — вежливо сказал сэр Шурф.

Я умолк. Он еще какое-то время разглядывал нас

с пирогом. Наконец спросил:

—Я правильно понимаю, что ты принес мне поесть?

—И попить, — вздохнул я, вручая ему кувшин с камрой. — Хотя, похоже, надо было захватить чего-нибудь покрепче.

—Нет-нет, не беспокойся, ничего больше не нужно, — торопливо сказал он. И, помолчав, добавил: — Просто ты опять очень меня удивил. Никому другому даже не пришло бы в голову приносить мне еду. Я — не тот человек, которого следует опекать. Любому очевидно, что я вполне способен о себе позаботиться, равно как и обходиться без пищи, сколь угодно долго, не делая из этого трагедии.