Макроскоп

Иво заметил грубо вырубленные в камне ступени, шедшие вниз, покрытые, как и все до этого, толстым слоем пыли. Он неуверенно остановился. Оставалось еще несколько часов до наступления темноты, и выйдя сейчас из замка, он вновь стал бы уязвим. Наверное, стражники поджидают его и у этого выхода. Лучше дождаться ночи — может, удастся проскользнуть незамеченным. Они вряд ли ожидали, что он рискнет задержаться в поле зрения их грозного железного идола. И, скорее всего, жрецы не станут выдавать тайные ходы солдатам. Пусть лучше один ягненок отсрочит свое заклание, нежели раскроется хоть один секрет храма. Неожиданным и, следовательно, самым разумным в сложившейся ситуации было бы остаться здесь, но меч надо держать наготове.

Он отыскал укромную нишу и прилег в ней. Иво попытался уснуть с мечом в руках, но на правой руке саднил только что заработанный мозоль, а левая была порезана. Пришлось отложить клинок в сторону. Странно, но и теперь ему удалось легко заснуть. Скорее всего он был уверен, что любые приближающиеся шаги разбудят его.

Когда он проснулся, было уже темно. Раны на ладонях все еще жгли, и он был голоден. Иво не слишком-то насытился грубой пищей галерных рабов, и ему не досталось деликатесов со стола Маттана. Даже издаваемые Мелкатом запахи показались ему аппетитными.

Иво решил, что пришло время убираться отсюда. Он осторожно спустился по ступеням, стараясь оставить как можно меньше следов, прислушиваясь к звукам снаружи. Интересно, ждут ли его еще стражники в засаде у выходов из нижнего тоннеля? Солдаты вполне могли войти в тоннель и обнаружить, что он исчез, а дверь выхода ловушки все еще открыта. Хотя, нет, сейчас она закрыта. Решат ли они, что он решился прыгнуть туда? В этом случае его судьба уже не будет их сильно занимать. Тяжелая дверь закрывала выход у основания лестницы, она была заперта изнутри деревянным брусом. Сомнений быть не может, это аварийный выход для жрецов. Он снял брус, отставил его и толкнул дверь. Она не шелохнулась.

Может, она заперта снаружи? Но это было бы совсем абсурдно, ведь для того, чтобы воспользоваться выходом, пришлось бы отпирать дверь с обеих сторон, что не очень-то удобно в аварийной ситуации. Он встал на колени и заглянул в щель. Были видны огни города. Приподнимаясь, он просмотрел всю щель — снаружи засова не было, просто дверь была тугая. Он уперся плечом и с силой нажал. Дверь не поддавалась. Наконец, уперевшись ногами в нижнюю ступень, а спиной в дверь, ему удалось неимоверным усилием распахнуть дверь. Раздался треск, Иво упал на спину, меч с грохотом покатился. Шум получился ужасный. Тут же послышались крики, с обеих сторон замка к нему ринулись фигуры с факелами.

Ну вот и попался.

Поднявшись на ноги, Иво схватил меч (мозоль уже не так сильно болела). Факельщики бросились ему наперерез. Он немного замешкался, пытаясь сориентироваться на каменной террасе, подходящей к храму, тем временем первая группа уже оказалась рядом. Он уже мог различить в свете факелов отблески огня на стали клинков и сверкание глаз.

Он сделал выпад и попал переднему в щит. Опять взмахнул мечом, на сей раз сталь вонзилась в тело. Нападавший, вскрикнув, отступил. Еще двое набросились на него с разных сторон. По левой руке полоснул меч, резкая боль пронзила ее, Иво пришлось отскочить. Ручка меча опять скользила, трудно было сказать, от пота или от крови. Света не хватало, он плохо соизмерял свои движения. Он ткнул мечом в направлении фигуры человека, ранившего его, целясь по отблеску шлема — и опять попал.

Солдат с факелом вместо щита попытался инстинктивно блокировать им удар. Описав яркий полукруг, меч Иво с тошнотворным звуком вошел в лицо солдата, задев при этом и руку. Факел отлетел, покатился по земле, в его отблесках Иво смог увидеть дело рук своих, но вскоре хлещущая кровь загасила пламя.

Иво в несколько прыжков преодолел низкие ступени и побежал в город, он не ощущал своего тела. За ним, словно разъяренный рой пчел, неслись, совершая хаотические движения, яркие пятна факелов.

Улицы были погружены во мрак. Тяжело дыша, Иво свернул в ближайшую, не задумываясь о том, что ждет впереди, куда он направляется. На первом же перекрестке он свернул, затем опять поворот и, наконец, он совсем заблудился, но и факелов уже не было видно.

Его окружали тесные ряды мрачных трехэтажных коробок, в темноте он даже не мог различить окон и дверей. Подойти он не решался, так как боялся, что поднимется шум, и тогда ему не уйти. Ну и куда теперь? У него нет денег — он даже не знает, есть ли они в этом мире, и нет дома. Ночь не была холодной, но желания бесцельно слоняться по городу не было.

Внезапно он увидел впереди свет факелов. Стражники храма не прекратили погоню и теперь прочесывали город. Вне себя от страха он бросился прочь, стыд за обагренный кровью меч жег его душу. Он не хотел убивать человека — только отогнать, может, легко ранить. Он должен поверить в это.