Макроскоп

– О, да, – произнесла она, все еще испытывая легкое головокружение от недавнего падения в воду. Ей почудилось было, что она тонет...

Казалось, лицо молодого человека светилось.

– Лида! Персис! Дурвин! Радуйтесь, тот, кого мы нашли, ожил!

Три юные фигуры бросились к ним через пляж.

– О, радость! – прокричал первый – мускулистый гигант, мокрая кожа его отсвечивала на солнце.

Через пару мгновений они уже стояли подле нее – два бронзовокожих молодых человека и две милые девушки. От них исходил мощный поток жизненной силы и энергии. У всех были черные – воронье крыло – волосы и классические черты лица.

Успокоившись, первый мужчина заговорил вновь:

– Это Персис, что означает – хранительница мира.

Девушка сделала что-то вроде реверанса и улыбнулась, обнажив ряды ровных и белых зубов.

– Это Лида, что означает – любимица всех.

Вторая девушка тоже слегка присела и улыбнулась столь же вежливо, как и первая.

– А это мой лучший друг – Дурвин.

Второй мужчина поднял руку в приветствии и весело подмигнул.

– А я, – скромно произнес представлявший всех, – Хьюм – тот, кто любит дом.

Его улыбка затмила всех остальных.

Беатрикс попыталась было что-то сказать, но Хьюм присел рядом с ней и приложил к ее губам свой тонкий палец.

– Не называй себя. Мы знаем уже, кто ты. Разве не ты принесла нам радость?

– Она та, что приносит радость! – воскликнул Дурвин. – Ее имя будет...

– Беатриче! – хором прокричали девушки.

– Нет, – торжественно произнес Хьюм. – Это означает обычную радость, а она у нас необычна.

Дурвин внимательно посмотрел на нее:

– Ты прав. Взгляни на ее волосы! Это же бриллиант в кристалле кварца! Но все же радость – вот ее предназначение; Не Беатриче, но...

– Беатрикс! – довершил Хьюм.

– Мы будем называть ее Трикс, – сказала Персис.

Беатрикс терпеливо их слушала.

– Вы знали мое имя раньше, – наконец сказала она.

– Мы знали, что там должно быть, – ответил Хьюм таким тоном, будто все объяснил.

– Где я? – она окинула взором белый, с полосками выброшенных штормом водорослей, пляж, сине-зеленую гладь моря.

– А где бы тебе хотелось оказаться? – вежливо поинтересовался Хьюм.

– Ну, я не могу сразу ответить. Думаю, это не имеет значения. Это как сон Иво, когда он оказался в Тире – но все же это так реально – совсем не похоже на сон!

– Пойдем, – сказал Дурвин. – Уже темнеет, а деревня далеко.

– Да, – согласилась Лида. – Мы должны представить тебя нашим товарищам.

Затем Беатрикс шла по длинному пляжу, любуясь бликами отраженного от волнующегося океана заката. Мужчины шагали рядом, с обеих сторон, девушки вприпрыжку следовали за ними. За пляжем начинались заросли пальм, отбрасывавших длинные колышущиеся тени на песок. Воздух был теплый и влажный, насыщенный пряными ароматами моря. Под ногами приятно шелестел горячий песок, то и дело попадались цветные камушки и колючие ракушки.

В сознании всплыло слово «мюрекс» – но она не могла определить ни значение, ни происхождение слова – одно лишь знала точно – таких ракушек она раньше не видела.

Через полмили на излучине пляжа показалась деревня – стайка конических палаток на берегу. В центре деревни пылал большой костер, искры взлетали высоко в вечернее небо, иногда вырывались легкие красные крупицы пепла, которые затем медленно летели к океану. Запахло горящей целлюлозой, обугленными водорослями и жареной рыбой. Беатрикс почувствовала голод.

Хьюм взял ее под руку и подвел к толпе аборигенов.

– Это Трикс, – объявил он. – Пришла из воды, великая радость нам, что она чувствует себя хорошо.

– Еще один спасенный! – закричал кто-то.

Они столпились вокруг нее – стройные, черноволосые, излучающие здоровье и дружелюбие. Их было около тридцати, и столь симпатичной компании она не встречала еще никогда в жизни.

– Посмотрите, как она прекрасна, – воскликнула одна из девушек.

Беатрикс смущенно рассмеялась:

– Я вовсе не красивая. Мне уже почти сорок.

Она вспомнила о Гарольде. Было как-то непривычно, несколько не по себе без него, хотя ее окружали, вне всякого сомнения, очень милые люди. А может, Гарольд, Иво и Афра все еще висят в той камере и наблюдают за ней, как когда то все они смотрели на Иво? Но ведь внутри ее не было личности Шена, чтобы подстроить такое путешествие... все было так сложно.

Люди вокруг заулыбались.

– Нам нужно построить тебе дом, – сказал один из них, и все засуетились. Одна из палаток служила, по-видимому, складом, из нее мужчины вынесли свертки какой-то материи, шесты, мотки шнура. Они воткнули шесты глубоко в песок и связали концы наверху. Другие в это время развернули материю и обернули ею каркас. Беатрикс заметила, что по краю материи были прикреплены застежки, так что можно было легко соединить вместе два куска ткани или крепить их к каркасу. Вскоре жилище Беатрикс было готово – веселый многоцветный вигвам. Все отошли и выжидающе посмотрели на нее.

– Очень мило, – сказала она, – но...

Все чего-то ждали, но она не знала, что говорить дальше. Это было действительно очень мило, и общество этих людей казалось ей приятным, но как спросить у них, что же она делает здесь, в чем смысл ее пребывания в этом мире?