Маков цвет

Гущин (вставая). Я никогда не мог понять споров. К чему утешать друг друга? Обращаться нужно не мыслями, а ощущениями. У вас, Софья Арсеньевна, ощущения очень тонкие, я их вполне понимаю.

Соня. Очень жаль.

Гущин. Позвольте вас поблагодарить, профессор, за ценные указания. (Прощается).

Арсений Ильич. Не стоит, не стоит.

Гущин делает общий поклон

Коген. Погодите, я с вами — хочу вас немножко проинтервьюировать. Иосиф Иосифович, до свидания, до завтра.

Быстро прощается со всеми и уходит, разговаривая с Гущиным. Наталья Павловна, Арсений Ильич и Борис провожают в столовую.

ЯВЛЕНИЕ 18

Бланк (отведя Соню на авансцену). Что с тобой? Я тобой очень недоволен. Распускаешься. Возьми себя в руки. При других, по крайней мере, держала бы себя прилично. Письма отправила?

Соня. Нет.

Бланк. Ну, это наконец просто свинство. Ведь я просил тебя. И того сделать не могла. Это все влияние расслабленного кузена.

Соня (спокойно). Не говори вздору.

Бланк. Надо уходить. Мне некогда, дел еще куча до завтра. Дай письма, я сам их отнесу.

Уходит с Соней налево, а Арсений Ильич, Наталья Павловна и Борис возвращаются из столовой.

ЯВЛЕНИЕ 19

Борис. До чего декадентство опошлилось.

Арсений Ильич. А разве оно было когда-нибудь не пошлым?

Борис. Конечно. В нем была своя глубина. Свой соблазн. А теперь слякоть какая-то пошла. Впрочем, может быть, я сам слякоть, оттого и злобствую.

Наталья Павловна. Боря все пузыри на воде. А важное в глубине происходит.

Входит Соня.

ЯВЛЕНИЕ 20

Соня. Ушел декадент?

Наталья Павловна. Соскучилась ты по России, милая. Ну, ничего. Весной, даст Бог, все устроится, может, и в Тимофеевское еще поедем.

Соня. В Тимофеевское, в Тимофеевское… Нет, мама, не поедем, нельзя. И не надо. Не хочу в Россию. Я в Россию не вернусь. А ты, Боря? Нет?

Борис. Нет.

Арсений Ильич. Так, что же вы тут делать-то будете, за границей?

Борис. Жить… или умирать.

Арсений Ильич. Экие вы старики! Никакой в вас игры нету!

Соня. Нету, нету… Ничего нету. Старики, старики… Эх, скучно! Тушите огни! так, кажется, Никита во «Власти тьмы» говорит?[21]

Арсений Ильич. Да тушить-то нечего, зажечь пора. Что это, темнота какая.

Входит горничная.

ЯВЛЕНИЕ 21

Те же и горничная, которая подает Наталье Петровне телеграмма и тотчас выходит.

ЯВЛЕНИЕ 22

Наталья Павловна (читая). Анюта просит приехать сейчас же. С мальчишками неладно.

Арсений Ильич. Ну, что там, пустяки.

Наталья Павловна. Нет, съездить надо. Поедем-ка со мной.

Арсений Ильич. Избавь, голубушка.

Соня (торопливо). Нет, нет, папа, непременно поезжайте, непременно. Нельзя же так, в самом деле. Проедетесь. Поезжайте.

Арсений Ильич. Да чего ты? Ну хорошо, хорошо. Поеду. Боря, ты обедаешь? Я не прощаюсь.

Борис. Не… Не знаю, право,

Арсений Ильич. Чего там, оставайся. И куда пойдешь? А мы сейчас назад.

Уходят с Борей.

ЯВЛЕНИЕ 23

Соня. Цветики, цветики лазоревые… лепестки, листочки маковые… алые… лепестки, лепестки их — огни… (Идет к двери). Боря! Боря! Да где же ты? (Борис за дверьми: «Я иду»). Иди, иди скорее. Иди сюда.

Борис входит.

ЯВЛЕНИЕ 24

Борис. Да что тебе? Ты торопишься, что ли, куда-нибудь?

Соня. Очень, очень тороплюсь. Нет, просто я хотела скорее, мне тебя нужно. Я ведь за тобой посылала… Они уехали?

Борис. Уехали.

Соня. Как хорошо. И мама? Я, главное, мамы все боюсь. Я рада, когда ее дома нет. Сядь. Послушай…

Борис (садясь). Я долго не могу, Соня. Я тоже хотел уехать. Голова как-то идет кругом. После.

Соня. Нет, нет, я тебя не задержу. Я сейчас. Постой… Да… Что я думала? Ты меня спутал…

Борис. Тебе нездоровится, Соня, ты устала…

Соня. Перестань, оставь это, — некогда. Слушай. Я буду спрашивать, а ты отвечай, но только правду. Полную правду, так нужно. Хорошо?

Борис. Я тебе никогда не лгал.

Соня. Ведь ты меня не любишь?

Борис. Нет, Соня. Прежде любил. В Мукдене любил. И потом любил. А теперь не думаю как-то об этом. Да и ни о чем не думаю.

Соня. Ну да, да, вот и я тоже. Как тут думать, как тут любить: Андрея убили; дядю Пьера убили… мама осталась, живая, осталась… Бланк говорит, что я должна что-то делать. Я не знаю, что я должна, чего не должна… У меня кошмар: все кажется, что Андрей дядю Пьера убил, а дядя Пьер — Андрея.

Борис. А мне казалось; что это я Андрея убил. И хочется, чтоб меня Андрей убил.

Соня. Хочется? Значит, жить просто, вот как я говорила, просто жить нельзя?

Борис. Нельзя.

Соня. Пойми, нам нельзя. Нам некуда. Или дядю Пьера убивать, или Андрея, — если жить. Понимаешь?

Борис. Нет, только чувствую.

Соня (быстрым шепотом). Ты застрелиться хотел? Да?

Борис. Да.

Соня. Когда? Сегодня?

Борис. Не знаю. Может быть.

Соня. А я?

Борис (молчит, потом вдруг встает, громко). Это какое-то безумие, Соня. Как тебе не стыдно. Никто не хочет стреляться, можешь успокоиться. У тебя есть человек, который любит тебя, с которым ты связана… Наконец, и дело у тебя есть, плохо ли, хорошо ли, — должна же ты его делать. Вспомни, ведь завтра уезжаешь. А теперь прощай, я не могу больше… У меня голова болит.