Макинтош - Избранные работы

Какой возможен выход из этого унизительного положения? "Восстань, Боже, суди землю, ибо Ты наследуешь все народы". Господь наш Иисус представлен здесь как единственный, кто способен занять трон, согласно образцу Бога. Псалом 72 даёт нам восхитительный эскиз того, каким будет Его правление. "Да судит праведно людей Твоих и нищих Твоих на суде". "Да судит нищих народа, да спасёт сынов убогого и смирит притеснителя". "Он сойдёт, как дождь на скошенный луг, как капли, орошающие землю".

Одним словом, весь псалом необходимо читать как образец тысячелетнего правления Сына Человеческого, и читатель оценит, как полно сочетаются последние слова Давида с духом этого псалма. "И как на рассвете утра, при восходе солнца на безоблачном небе, от сияния после дождя вырастает трава из земли". Поистине освежающие и возрождающие душу слова! Как радостно сердцу отвернуться от мрачной и тоскливой картины нашей повседневной жизни и вернуться к созерцанию безоблачного утра. Безоблачное утро ещё не наступило. Как это могло бы случиться? Как может падшее человечество, стонущий мир, наслаждаться безоблачным небом? Это невозможно, до тех пор, пока не будет приложена ко всему искупительная сила креста и пока все мироздание не укроется в полном успокоении под сенью крыл Еммануила. Светлая и счастливая надежда!

Однако замечено, что ни один человек, стоящий у власти, никогда не подходил под этот Божественный образец, который описывается в последних словах Давида. Сам Давид чувствовал это. "Не так ли дом мой у Бога?". Такова была его скромная смиряющая душу самооценка. Мы уже видели, как полно, как глубоко, как искренне он вступил на тот долгий путь, пролегающий между тем, кем он был сам по себе, и Божественными требованиями, предъявляемыми человеку, когда он воскликнул "Во грехе родила меня мать моя". "Вот, Ты возлюбил истину в сердце". Его переживание было таким же, когда он взглянул на себя как на государственного деятеля. "Не так ли дом мой у Бога?". Ни как человек, ни как правитель не был он тем, кем бы ему должно было быть. А потому ещё драгоценнее его сердцу была благодать Бога. Он посмотрел на себя в зеркало совершенства Закона Бога и увидел в нем своё собственное ничтожество. Затем он огляделся вокруг себя и посмотрел в "завет вечный, твёрдый и непреложный", здесь он успокоился беспорочной простотой его. Хотя дом Давида не был приведён в надлежащий порядок, но в нем был вечный завет Бога, и поэтому Давид мог сказать: "Не так ли исходит от Него все спасение моё и все хотение моё?".

Он научился отвлекаться от себя и дома своего и стремиться прямо к Богу и Его вечному завету благодати. И мы можем сказать, что насколько глубокой и реальной была его оценка собственного ничтожества как человека и государственного деятеля, настолько же глубоко и реально было его сознание благодати Бога, сошедшей на него. Созерцание величия Бога унизило его; созерцание величия Бога возвысило его. Для него было счастьем, когда он прошёл через все тернии, поджидающие человека на его пути, найти своё прибежище в благословенном завете своего Господа, в котором он обрёл все своё воплощение и низменно надёжное спасение и все свои мечты.

И какое блаженство, дорогой читатель, обрести воплощение всего в Боге. Не то, чтобы прибегать к Его помощи для исправления наших несовершенств, но видеть в Нем воплощение всего! Прибегать к Тому, Который заменяет всех и вся, по нашему мнению. Вот то, чего мы хотим. Бог должен быть превыше всего не только в отношении прощения наших грехов, но и в отношении всех наших нужд. Многие из тех, кто ищет в Боге спасение, тем не менее многое теряют в повседневных мелочах жизни. И все же Бога восхваляют как кладовую всех наших забот и носителя всякого нашего бремени. Нет такой мелочи, с которой бы не следовало прийти к Нему, и ничего такого, с чем бы мы могли сравнить наши возможности, стоит нам лишь осознать собственную ничтожность.

Но в 23 главе мы находим ещё одну тему, которая, кажется, затрагивается довольно поверхностно. Я имею в виду высказывание о том, что Давид властный человек. Об этом уже упоминалось, но на это следует обратить внимание в связи с заветом Бога.

Два обстоятельства могли успокоить и возрадовать сердце Давида, а именно — доверие к нему Бога и преданность его слуг.

Примечание

Не поможет ли этот краткий очерк о героях и собратьях Давида по несчастью описать или, по крайней мере, напомнить нам о том времени, когда Бог будет пересматривать наш собственный путь с Ним сюда? Подобная мысль раскрывается перед нами в приветствиях апостола, в главе 16 Послания к Римлянам.