Но давайте зададимся вопросом: как повлиял на Давида весь этот поток благодати и славы, хлынувший в его душу? Одно мы можем сказать со всей определённостью: он исправил ошибку Давида, заключающуюся в том, что тот хотел — по чьему-то выражению — сменить меч на мастерок. Поток благодати и славы заставил его по-настоящему осознать свою незначительность и почувствовать величие Бога, Его замыслов и деяний. "И пошёл царь Давид, и предстал пред лицем Господа, и сказал: кто я, Господи, Господи?" Человеческий язык не способен передать всю глубину душевных переживаний Давида, выразившихся в его поведении и вопросах во время его общения с Богом. Первое, что он сделал, — это "предстал". Это говорит о его всецелом доверии к Богу и об отсутствии какой бы то ни было тени между ними — тени сомнений, подозрений и колебаний. Бог как всемогущий и милосердный Вершитель всего расширил видение его души, и следовательно, питать какие-либо сомнения — значило бы усомниться в желании Бога или в Его способности исполнить все то, о чем Он говорил. Но как Давид мог усомниться? Это невозможно! А ведь прошлое представляет нам великое множество весьма существенных доводов в пользу того, что Бог и хотел и мог принять сомнение по какому-либо поводу.
Поистине благословенной является возможность осознать, подобно Давиду, наше место пред Господом, позволить сердцу идти по чудесным путям Его благодати, предстать пред Ним в глубоком, безмятежном ощущении Его всепрощающей любви. Трудно понять, почему Он посылает Свою любовь таким тварям, как мы. Тем не менее это так; и нам остаётся только верить и радоваться.
Однако обратите внимание на его вопрос: "Кто я?". Здесь мы видим скрытое "я". Давид понимал, что Бог — это все, а "я" — ничто, когда предстал пред Господом. Он больше не рассказывает о своих поступках, своём кедровом доме, своих планах построить дом для Бога и т. д. Нет, он говорит о деяниях Бога, а свои скромные поступки, оценённые им надлежащим образом, он повергает в долото ничтожности. И сказал Господь: "Ты ли построишь Мне дом?" И вновь: "И Господь возвещает тебе, что Он устроит тебе дом". Другими словами, Господь научил Давида, что Он — высшая власть во всем; следовательно, Давид не может предвосхитить Его в постройке дома. Казалось бы, это лёгкий урок; однако, кто хоть что-нибудь знает о гордыне и самодовольстве своего сердца, тот поймёт, что это не так. И Авраам, и Давид, и Иов, и Павел, и Пётр — все они на себе испытали, как трудно подавить своё "эго" и превознести Бога. Это, по сути дела, самый трудный урок, который нужно усвоить человеку, поскольку все наше существо после падения настроено на прямо противоположное, мы превозносим себя и оставляем в стороне Бога.
Нет нужды приводить доказательства этому; и Писание, и сама жизнь показывают нам, что человек стремится что-то представлять собой и при этом не может не поступаться требованиями Бога. Благодать, однако, оборачивает все по-другому и делает человека ничем, а Бога — всем. Человеческий ли это образ поведения? Разумеется, нет. Это принцип или закон не человека, но Бога. Принцип человека — возвыситься, радоваться творениям своих рук, ходить в окружении искр, им самим производимых; принцип же Бога — отвратить человека от самого себя, научить смотреть на свою собственную праведность как на грязные лохмотья, почувствовать к самому себе отвращение и ненависть, раскаяться, осознав свой прах и пепел, и припасть к Христу, как потерпевший кораблекрушение припадает к скале.
Вот так было с Давидом, когда он предстал пред Господом и, исключив из поля зрения самого себя, позволил своей душе предаться святому поклонению Богу и Его деяниям. Это — истинное боготворение и настоящий переворот в религиозных взглядах человека. Первое — это признание Бога благодаря силе веры; второе — утверждение в человеке духа законности. Нет сомнений, что многим Давид показался более набожным человеком тогда, когда он собирался построить дом для Господа, чем тогда, когда предстал пред Ним. В первом случае он пытался что-либо сделать, во втором — явно не делал ничего. На память приходят две сестры из Вифании, одна из которых, как кажется природе, делает всю работу, а другая сидит без дела. Насколько же отличны мысли Бога от наших! На самом деле Давид оказался в верном положении, когда он предстал пред Богом, а не когда он решил строить дом.