Макиавелли

Тем временем Флоренция привлекала к себе самых одаренных людей Италии, которая в то время была наиболее развитой в культурном отношении страной Европы. В конце XV в. во Флоренции работали Микеланджело, Рафаэль и Боттичелли. В город приезжали такие великие умы, как Леонардо. Да и сама Флоренция славилась выдающимися людьми: среди друзей Макиавелли был Америго Веспуччи, один из первых исследователей Нового Света (названного его именем). Никколо также дружил с будущим великим итальянским историком Франческо Гвиччардини, с которым они вместе посещали лекции крупнейшего философа эпохи Возрождения, блестящего Пико делла Мирандола, еще одного протеже Лоренцо Великолепного. Пико бросал вызов лучшим умам Европы, вызывая их на публичные диспуты, в двадцать три года был обвинен в ереси самим папой, а умер в возрасте тридцати одного года. Им восхищался не только Макиавелли; Микеланджело называл его «человеком почти божественным». Речи и трактаты Пико на такие темы, как человеческое достоинство, – высшее достижение мысли эпохи Возрождения. В них удачно сочетались христианское богословие, лучшие элементы классической философии и любопытные фрагменты герметического учения (алхимия, магия и некоторые положения каббалы). С другой стороны, его рассуждения зачастую носили строго научный характер. Его критика астрологии (хотя и с точки зрения религии) оказала влияние на жившего в XVII в. астронома Иоганна Кеплера, изучавшего движение планет.

Для философии того времени была характерна пестрая смесь христианского богословия, классических представлений, зачатков научного подхода и средневековой магии. Возрождение воплощало переход от Средневековья к «веку разума» – эпохе Просвещения. Оно принадлежало обеим эпохам, и лучшие умы того времени были связующим звеном между прошлым и будущим. Так, например, мир Шекспира пропитан пьянящей смесью гуманистического индивидуализма и средневековых предрассудков. (Не случайно вплоть до XIX в. во Франции его считали варваром.) А новая наука химия выросла из алхимических методов.

Макиавелли было суждено стать своего рода исключением. Возможно, благодаря самообразованию ему удалось сохранить самостоятельность мышления. Его произведения в большинстве своем свободны (неслыханное дело для тех времен) от иллюзий и предрассудков, хотя его письма указывают, что он разделял, возможно с некоторой долей иронии, астрологические воззрения и распространенные во Флоренции суеверия.

Наивысшего расцвета флорентийское Возрождение достигло при Лоренцо Великолепном, который правил городом с 1478 г. до того года, когда Колумб открыл Америку. Лоренцо Великолепный был внуком Козимо Медичи, и его называли pater patriae[4]. Вне всякого сомнения, он заслужил этот почетный титул. Государственный деятель, покровитель искусств и поэт – достижения в любой из этих сфер позволяли ему занять достойное место в истории Италии. Граждане Флоренции ценили процветание и известность, которые он принес городу, а Лоренцо в свою очередь поддерживал атмосферу великолепия и веселья регулярными карнавалами, пышными процессиями и турнирами. Проницательный Гвиччардини называл Лоренцо «любезным тираном в конституционной республике».

Однако за внешним блеском флорентийского общества скрывалась темная сторона: коварные интриги и разврат. Непременным дополнением к ярким нарядам мужчин, состоявшим из шелковых панталон и бархатных камзолов, были мечи и кинжалы. Оружие было предметом хвастовства (так сказал бы Фрейд), однако служило не только украшением. Неожиданные и жестокие вспышки насилия были повсеместным явлением.

Сам Макиавелли, вне всякого сомнения, стал свидетелем одного из самых жестоких конфликтов того времени, так называемого «заговора Пацци». Это произошло в 1478 г., вскоре после того как семейству Пацци удалось стать банкирами папы. (Лоренцо тратил деньги с таким же размахом, с каким его дед их копил: даже самые преданные его сторонники признавали, что он не создан быть банкиром.) Завладев главным источником денег, Пацци вознамерились подчинить себе Флоренцию.

Семья Пацци разработала план убийства Лоренцо и его младшего брата Джулиано во время пасхального богослужения, а в это время их союзник, архиепископ Пизанский, должен был захватить Палаццо Веккьо, резиденцию

Синьории (выборного совета) и гонфалоньера (официально избранного главы Синьории и милиции – городского ополчения). Члены семей Медичи и Пацци возглавляли пасхальное шествие и вместе вошли в собор. По условному сигналу (вознесение даров) Пацци обнажили кинжалы. Джулиано закололи прямо перед алтарем; один из убийц напал на него с такой яростью, что проткнул кинжалом собственную ногу и уже не участвовал в дальнейших событиях. Лоренцо отчаянно отбивался мечом, пока на помощь ему не пришел Полициано. Вмешательство придворного поэта и друга спасло жизнь Лоренцо, который сумел ускользнуть в ризницу, отделавшись лишь царапиной на шее.