Макфлури

Герой лютых историй тем временем закончил все, что мог делать ложкой и стал вычищать остатки мороженого пальцем. Мы обе, не отрываясь смотрели на него. Он закончил со стаканчиком, поднял с пола большой рюкзак и, расслабив шнуровку, запустил туда руку. В зале запахло чем-то кисло-сладким, знакомым еще с детства, когда бабушка варила поросятам еду в чугунке на улице. Наш друг запустил туда стаканчик и снова вынул его, уже наполненный с горочкой буро-коричневым. Сестра громко охнула. Больше всего я боялась, что он обернется и заметит нас. Он обернулся, заметил нас, облизнул палец и, забросив рюкзак за плечи, направился к выходу.

Через большое панорамное окно было видно, как он все той же танцующей походкой подошел к «зебре», продолжая поедать что-то из стаканчика.

В зале еще стоял его запах, не успел уйти за ним, и когда я отправила в рот ложку сливочно-шоколадной жижи, мне показалось, что я съела что-то из его рюкзака. Что мой макфлури вовсе не с карамелью и шоколадной крошкой, а со всем тем, что смешивала в чугунке бабушка.

Подступила тошнота, я дернулась из-за стола, уверенная, что меня вот-вот вычистит. Подхватила стаканчик и выплюнула в него мороженое, которое не успела проглотить.

Девочка за соседним столиком уставилась на меня блестящими, чуть на вакате глазенками, ее папа обернулся в нашу сторону с явным осуждением. Наверное, потом расскажет жене, что городская молодуха после пьянки облевалась в семейном ресторанчике.

Я плюхнулась обратно на стул, хотела запить кофе, но этот чертов запах будто приклеился к языку и небу.

Сестра отодвинула от себя недоеденное мороженое:

– Теперь мне кажется, что в этом стакане побывал его волосатый палец.

– Всмысле, волосатый? – переспросила я, чувствуя, как снова подступает тошнота.

– Я тоже думала, что грязный, а когда он его облизывал, пригляделась… он волосатый.

Мы вышли из милого ресторанчика, который уже не казался таким милым. Зашли на заправку за жвачкой. Я жевала одну пастилку за другой, и все равно не могла избавиться от этого привкуса.

Или он уже просто засел у меня в голове, как жуткое осознание, что ели мы одно и то же. Что в его желудок, наполненный мутной илистой водой и поросячьей едой опускалось то же, что и в мой. Что ж, я больше не смогу есть макфлури. Та маленькая девочка за соседним столиком, наверное, тоже. Но уже из-за меня.

Мы подошли к пешеходке, чтобы возвращаться домой по стороне встречки. И тут сестра шепнула тихо и взволнованно, будто начинала самую лютую на сегодня историю:

– Смотри, следы от копыт.

При создании обложки использовалась художественная работа автора.